– Я приветствую всех и каждого, – говорит она.
А потом для новичков, которые толком не понимают, что здесь происходит, они устраивают демонстрацию ОМ. Жюстин лежит на столе перед тысячей людей. Это должно произвести впечатление, и для тех, кто все видит впервые, так и происходит. Но как по мне – когда действо вынесено на такую огромную сцену, оно становится похожим на театральное шоу.
Я растеряна, зла, сердита, так что я беру такси обратно к Дому ОМ, который в Сан-Франциско назван просто по номеру улицы – «1080». Прелесть жизни в общине состоит в том, что всегда можно с кем-нибудь поболтать. Как я и предполагала, там оказался один из старожилов, поэтому я принесла две чашки чая, села рядышком и пожаловалась на мою блюющую соседку по ОМ и на то, как я не смогла сосредоточиться.
Он ответил:
– Это же как медитация. Что бы ни происходило вокруг, ты все время возвращаешься к ощущениям.
– Да. Я знаю теорию. Но у меня плохо получается. Но вот, например, при дыхательной медитации, когда меня отвлекают звуки дорожных работ, я все же могу концентрироваться на дыхании.
– То же самое. Ощущения, а не мысли.
– Иными словами, лучшая из учителей из всех пяти сотен пар оказалась именно рядом со мной?
– Точно.
Тьфу ты. Чушь какая!
– Тебе сегодня все понравилось?
– Не все. Но пока я сравнивала себя с другими женщинами, слушая их звуки, указывающие на разнообразие их чувств, я ощутила в себе желание.
– Ясно. Мы учимся не сравнивать. Даже каждую ОМ с предыдущей. С одним и тем же партнером одна ОМ может быть совершенно феерической, а другая – никакой. Не надо сравнивать.
– Я еще не доросла. Я пока строго себя сужу.
– Тебя хоть что-нибудь тронуло?
– Да. Слова Николь: «Окситоцин – это молочные реки и медовые берега». И я это поняла. ОМ позволяет ощутить это молоко и мед всем телом. Пусть бы их было больше – и у меня, и у всех, кого я знаю. И если людей можно привести к этим рекам только через практику ОМ… и я этому учусь… что ж, мне достаточно.
– Отлично, – отвечает мой собеседник. Я иду к себе мимо пяти или шести симпатичных мужчин, которые, как я понимаю, с удовольствием помогли бы мне в моих исследованиях. Стоит только спросить, и они ответят «да», «нет» или «возможно». Я рада, что у меня есть Ти, и мне не нужно ничего придумывать. Я захожу в комнату и по-детски безмятежно засыпаю.
Одно из самых неординарных заявлений, которые делают авторы практики, состоит в том, что «ОМирование» развивает лимбическую систему, то есть те зоны мозга, которые отвечают за внимание и эмоциональную связь.
В книге «Мозг, исцеляющий себя», которую упоминала Николь, доктор Норман Дойдж пишет, что мозг способен самовосстанавливаться и создавать новые нейронные связи. Это называется нейропластичностью. Любая практика – это всегда прогресс, развитие. Во время практики ОМ мужчина на сто процентов концентрируется на результате для женщины, когда его палец гладит ее клитор, и происходит это столько раз в неделю, сколько представляется возможным. В это время он думает не о собственном сексуальном удовлетворении, но уделяет свое внимание – хотя бы номинально – партнерше. К тому же предполагается, что его не должны отвлекать издаваемые ею звуки, а показателем должны служить только движения «киски» (черт, этим ОМерам нужно другое слово для обозначения зоны у женщины между ног). Уделяя основное внимание ее телу, он узнает те вещи о «разогреве» и возбуждении, которые во время полового акта обычно ускользают из поля зрения, поскольку он сосредоточен в первую очередь на своем удовольствии. А из-за того, что мужчина может испытывать довольно сильные ощущения, он зачастую совершенно не замечает, что его партнерша практически ничего не чувствует.
Во время ОМ мужчина сосредоточивается на ней. Его собственные ощущения никто не отменял, но они уходят на второй план. Мужчина может развить в себе способность фокусироваться на ощущениях женщины, довольствуясь второстепенной ролью, пока однажды он не синхронизируется с ней настолько сильно, что перестает понимать, где заканчиваются ее ощущения и начинаются его собственные.