Арина встревоженно смотрит на влётно-посадочную полосу через огромное окно. Я подхожу к ней, притягиваю к себе, вдыхая запах её волос, провожу губами от мочки уха до ключицы и легонько дую в вырез кофточки, прямо на мягкие холмики груди, спрятанные под новым роскошным комплектом белья. Мой подарок в честь долгожданного отпуска.

Мы. Только вдвоём. В комфортабельном бунгало. На белоснежном песчаном пляже Пунта-Каны. На берегу прозрачной лазури Атлантического океана. Мой персональный рай под пальмами с моей прекрасной обнажённой нимфой. Идеально.

– Хорошая моя, волнуешься? – Заглядываю в её покрасневшие глаза и хмурюсь. – Не волнуйся, перелёт пройдёт отлично. Я буду рядом. Буду оберегать тебя. Не волнуйся, Арина Сергеевна.

– Я ещё никогда никуда не летела так долго, – она прижимается ко мне всем телом. – Немного боязно, если честно.

– У нас впереди много-много путешествий, – беру её за руку, – и в каждом я буду рядом с тобой. Я поддержу тебя в любом приключении, пройду с тобой все пути, никогда не отпущу твоей руки. Выходи за меня, а?

Арина удивлённо распахивает глаза.

– Что? – усмехаюсь ей. – Попробовать стоило. Я всё равно дождусь, когда ты потеряешь бдительность и ответишь мне «да»!

– Надо же, – цокает она. – Мне всегда говорили, что мужчины крайне неохотно связывают себя узами брака. А тебя послушать – только об этом и думаешь!

– Арин, мужчины, встретив свою женщину, как можно скорее привязывают её к себе всевозможными способами: общая фамилия, совместные дети, венчание, прописка в одном доме, общий счёт в банке, медовый месяц дважды в год, выходные – всей семьёй...

– А ты не думаешь, что меня устраивает жить во грехе? Может, я хочу ходить в любовницах...

Я смеюсь над этой нелепой шуткой.

– Это очень смешно, Арина Сергеевна. – резко обрываю смех. – Но нереально. Наступит тот день, когда ты станешь Щедриной, и я успокоюсь и буду рад этому до беспамятства. А если ты родишь мне хотя бы одного ребёнка, то сделаешь меня самым счастливым человеком.

– Ты вообще что-нибудь слышал о равноправии и феминистках? – бубнит она под нос. – Сейчас уже не модно заморачиваться со сменой фамилий.

– Чёрта с два! Ну какая из тебя феминистка, Арин? Ты же моя хорошая, мягкая, нежная, ранимая. Тебя же на руках носить надо, оберегать, пылинки сдувать! Поэтому ты будешь моей женой, будешь носить мою фамилию и рожать моих детей. Я готов дать тебе ещё немного времени, но его не будет слишком много. Мы не молодеем, Арин, а нам так много нужно ещё успеть!

– Игорь, – вздыхает она, – загад не бывает богат, слышал?

– Оставь эти присказки для кого-нибудь другого. – отмахиваюсь со смешком. – Я всегда ставлю конкретные цели и задачи и планомерно добиваюсь желаемого результата. И если я хочу тебя в своей жизни, тебя со своей фамилией, тебя, беременную моим ребёнком, то просто прими к сведению: рано или поздно так тому и быть. И я приложу максимум усилий, чтобы это свершилось в очень короткий срок.

Она сжимает губы. Внимательно обдумывает мои слова. Вижу, что хочет возразить, но объявляют посадку.

Солнце, лёгкий бриз, фрукты, долгие прогулки хорошо действуют на Арину. Я радуюсь чудесным преображениям. Как же я оказался прав, что решил вывезти её в тепло! Даже её настроение чудесным образом больше не скачет из белого в чёрный и обратно, я больше не чувствую, будто меня несёт на всех парусах прямиком на скалы, а потом отбрасывает назад, качая на спокойных волнах.

Каждое утро мы нежимся на белоснежных простынях, кормим друг друга завтраком и выходим на наш уединённый пляж. Мы дурачимся в волнах, греемся на песке, пока он не становится обжигающе горячим, а потом перебираемся в гамак. Арина уютно устраивается на моей груди, и я глажу кончиками пальцев нежную кожу на её спине. Впрочем, надолго меня это не занимает.

Как только моя пятерня накрывает собственнически аппетитную попку девушки и скользит под её плавки, Арина нетерпеливо вздыхает и поднимается на руках, чуть выше, чтобы прижаться к моим губам, позволяя мне оголить её грудь, скрутить соски, запуская волну желания между нами.