4. Питер

Девушка шумно выдыхает и выпаливает:

– Я должна предупредить: моё тело не в лучшей форме, всё-таки мне тридцать. Грудь не имеет прежнюю упругую форму из-за длительного кормления. И у меня есть растяжки и целлюлит...

От этого неожиданного признания я останавливаюсь.

– Тебе тридцать? Выглядишь моложе, – хочется рассмеяться, но держу себя в руках. – Мне тридцать восемь, и меня не остановят растяжки и целлюлит. – Сейчас меня вообще ничего не остановит, но спросить нужно: – Ты замужем?

Она чуть заметно морщится.

– В разводе. А ты женат?

– В разводе, – киваю ей и мягко тяну за собой, продолжая движение.

Едва переступив порог квартиры, я притягиваю её к себе и целую. Подхватываю под бёдра и устраиваю на своей талии. Она не разочаровывает, сплетая ноги в туфлях за моей спиной. Наощупь иду в сторону спальни, попутно щёлкая включателями.

Но стоит мне рухнуть на кровать, нависая над вожделенным телом, девушка замирает.

– Погоди, – думаю, что теперь она точно включит заднюю, – могу я сначала сходить в душ?

– Конечно, – выдыхаю я и достаю из шкафа чистое полотенце.

Пока она освежается, я решаю не терять времени зря: скидываю костюм, достаю из тумбочки вскрытую давно упаковку презервативов, застываю у окна, глядя на серое ночное небо.

Арина подходит неслышно. Целует мельком местечко чуть правее левой лопатки, запуская всевозможные процессы в моём теле. Резко обернувшись, на мгновение теряюсь – без каблуков она ниже меня сантиметров на двадцать. Но в следующее мгновение полотенце падает к ногам, обнажая женское тело, и я жадно осматриваю её.

Насчёт того, что её фигура пребывает не в лучшей форме, она явно погорячилась. Да, грудь не такая высокая, как у юной девушки, да, живот, иссечённый снизу шрамом от кесарева, не идеально плоский, но это не портит её. Ни в коем разе.

– Ты прекрасна, – говорю ей, и она жмурится от удовольствия.

– Спасибо, ты тоже, – улыбается и выжидательно смотрит на мои боксёры.