– Я дождусь, Арин! – летит мне в спину.

Я бросаю рюкзак на полку и подхожу к окну. Игорь стоит на том же месте, засунув руки в карманы брюк, но, увидев мой силуэт, медленно подходит и становится напротив меня.

Поезд, вздрогнув, трогается. Я прижимаю пальцы к стеклу и говорю одними губами: «Спасибо! Прощай!». Слёзы обжигают моё лицо, и он хмурится. Читаю по его губам: «До встречи» и улыбаюсь сквозь слёзы.

Монотонные действия отвлекают. Я застилаю полку, достаю книгу, но не могу читать. Даже дышать не могу. Потому что я, глупая-глупая Арина Сергеевна тридцати лет от роду, только что оставила на перроне Московского вокзала своё глупое-глупое сердце.

Я старательно засовываю впечатления от поездки в самую глубину своей памяти. Не могу думать об этой удивительной, случайной встрече, об этом нелепом, несвойственном мне поведении, о знакомстве с таким замечательным мужчиной.

Умный, интеллигентный, щедрый, красивый, сильный... Он отнёсся ко мне с таким особым вниманием, что, конечно, я не смогла сдержать собственного обещания. Глупая, романтичная до невозможности девчонка!

Первую неделю я разрываюсь между языковой школой дочери и сменой на своей удалённой работе. На выходные мы с Катюшей уезжаем к моим родителям на дачу, и я морально готовлюсь к этому.

Но обороняться мне приходится раньше: в пятницу нежданно-негаданно в квартиру заявляется бывший муж. Я знаю, что он имеет полное право быть здесь, навещать дочь, общаться со мной – несмотря ни на что, я стараюсь поддерживать с ним связь. Но это не отменяет того простого факта, что я никогда не смогу принять и простить его решение.

Я перемываю посуду после ужина, предоставляя им двоим возможность подурачиться без меня. Но мужу, очевидно, хочется получить и немного моего внимания. Он приходит в кухню и обнимает меня. Всё во мне кричит и сопротивляется.

– Соскучилась, Ариш? – Он сдвигает в сторону плечико моего халата и целует оголённую кожу.

– Нет, – я выключаю воду и изворачиваюсь, чтобы посмотреть в его лицо. – Ничего не будет.

– Я останусь, – не слышит он меня. – Катюша ляжет, а мы...

– Я больше не буду с тобой спать. Мы давно разведены, не нужно больше пересекать эту черту. Ограничимся общением по вопросам воспитания нашего совместного ребёнка.

– Ну что ты начинаешь, а? Как будто я не понимаю, что ты сходишь с ума от одиночества! Придумала себе эти путешествия, словно они могут что-то исправить. – он кривится. – Я могу иногда приезжать по старой памяти. Мы ж не чужие друг другу люди. У меня пока нет постоянной женщины, ты...

– Тебе не тошно от самого себя?

– Мать звонила. Она переживает, Ариш. За твоё состояние переживает. Мы все переживаем, Ариш.

– За беспокойство спасибо, с родителями я повидаюсь завтра. Свои планы засунь себе... Куда хочешь. Спать я больше с тобой не буду. И я тебя больше не люблю. Можешь не переживать, вешаться на тебя больше не стану. Упрекать и обвинять – тоже. Было и было. Живи дальше с чистой совестью, только Катюшу не забывай.

– Ариш, ты как с цепи сорвалась! Я ж тебе помочь хочу, жизнь скрасить... Ты не должна оставаться одна...

– Да лучше одной, чем с иллюзией прежней жизни! Я устала, понимаешь? Ты считаешь, мне может стать лучше от знания, что ты бросил меня, а теперь как ни в чём не бывало ходишь заниматься сексом, потому что у тебя сейчас нет постоянной женщины?!

– Ладно, не кипятись, – он раздосадовано качает головой. – Я улетаю в командировку в ХМАО. Дней на семь-десять. Не скучайте тут, ладно? Если что-то нужно будет, позвони, не геройствуй, ладно?