— Александр Александрович, рад слышать, — послышался знакомый баритон на том конце провода. Генерал Десятов — начальник Главного управления и его давний друг, около десяти лет назад они работали вместе над одним делом, но это уже история дней минувших.
— Как твое здоровье, Владимир Юрьевич? — спросил полковник и перевел взгляд на стену позади себя, где висела их совместная фотография. Они с Вовкой в обнимку и с огромным карпом на крючке — рыбалка была их общим любимым хобби.
— Пока жив здоров, — хохотнул мужчина. — Но я звоню по работе, друг, — тут же стал серьезным генерал. — Есть дело для твоего нового отдела.
— Дело — это хорошо, — кивнул. — Только не говори мне, что еще один депутат отличился, — вздохнул Радов, потирая переносицу.
— Нет, сегодня ночью был убит известный московский писатель. Я, правда, никогда о нем не слышал, но говорят, не из простых был мужик, — сказал Десятов, вздохнув. — Там все запутано, Сань, поэтому управление хочет проверить твоих новых ребят, да и о Воронцове так просто теперь не забудут, ты ж понимаешь.
— Понимаю, — согласился Сан Саныч, на его месте было глупо отрицать очевидное. — Когда я могу получить подробности дела?
— Так нет никакого дела, Сань, — усмехнувшись ответил Десятов. — Сейчас скину тебе адрес и пусть твои ребята выезжают.
— У нас в команде еще нет судмедэксперта, — предупредил Радов.
— Теперь есть, он уже выехал на место.
— Отлично, — сказал полковник, собираясь положить трубку и вызвать к себе Олега.
— И еще одно, Сань, — замявшись протянул генерал Десятов. — В твой отдел хотят прислать своего человека…
— У нас все ставки закрыты, отдел в полной комплектации, — нахмурился полковник, уже подозревая неладное.
— Еще одно нововведение, о котором тебе пока не сообщили, — вздохнув ответил Владимир Юрьевич.
— Еще одно? — удивился Сан Саныч. — И на какую должность?
— Психолог-консультант, — ответил Десятов, а он в ответ лишь рассмеялся.
— Да ты шутишь, чем он будет у меня здесь заниматься!
— Не знаю, Саша, но будь на чеку, — предупредил друг и отключился.
Но не успел полковник положить телефон в карман, как тот снова зазвонил, высвечивая на экран номер его же отделения.
Веронику Александровну в наручниках передали двум полицейским, что курили у входа и те, взяв девушку под руки, словно игрушечную куклу, повели внутрь. Вместо того, чтобы снять с Вероники наручники и разобраться в ситуации или хотя бы посмотреть в её паспорт, что был в сумке — у неё забрали все вещи и, сняв наконец-то эти дурацкие железные браслеты, посадили в обезьянник. Контингент там был так себе — парочка бомжей, мирно спавших на лавочке, престарелая проститутка с десятком браслетов на запястьях, что неприятно гремели при каждом ее малейшем движении и молоденький парнишка — Вероника поставила бы пять тысяч на то, что он попался на краже в переходе или на вокзале.