Это уже отсылка к местной легенде об удачливом шатуне и закопанном им кладе.

— За дорогой смотри, — осадил я Осипа, затем добавил для пленника: — Ну, насчет миллионщика — это, конечно, перебор, но твоя добыча мне действительно не нужна. Чистое любопытство.

— Лелин клубень, — посопев, все же признался парень.

— И что это за диковинка такая? — удивился я тому, что впервые слышу о подобном растении.

— Не знаю, — пожал плечами пленник. — Просто слышал, когда эти сволочи гутарили да приценивались.

Заметив мой вопрошающий взгляд, Чиж отрицательно мотнул головой. Он, конечно, не ботаник, но большой специалист по сбору информации, так что знает многое из того, чего вроде бы знать не должен. Но не в этот раз.

Ничего, у меня есть с кем посоветоваться по данному вопросу. Так что не к спеху. Сейчас же нужно заняться судьбой парня. Он мне, конечно, не сват и не брат, но очередной плюсик в отношениях с шатунами не помешает, да и просто по-человечески жалко мальца.

Постепенно лес поредел, а значит, мы приближались к Топинску. Когда выехали к окружающим город хуторам, дорога стала еще лучше. Здесь выращивали уже не магические травки, а вполне обычные картофель с репой, которые поставлялись на городской рынок. Еще дальше расположились животноводческие хозяйства, но и там и тут дома и сараи строились по типу бревенчатых фортов Дикого Запада. Зверям из Стылой Топи сюда хода нет, они без энергии места Силы чувствуют себя очень неуютно, но весной с гиблым туманом к дальним хуторам порой наведывались очень неприятные гости.

Что же касается окраин города, то народ тут обустроился вполне вольготно и в защитных сооружениях не нуждался. По ночам здесь на улице можно встретить только подвыпивших мужиков да полицейские патрули.

Дорога из грунтовой перешла в гравийную, и паромобиль начал издавать больше шума, чем прежде. Чуть позже мы выедем на мостовую, но она уложена только в самом центре, где живут сливки топинского общества, а теперь еще и звезды имперского синематографа, переселившиеся к нам в том числе и моими стараниями.

Топинск не такой уж маленький город — почти пятнадцать тысяч, и рост населения продолжается. Пусть окраины все еще оставались бревенчато-одноэтажными, но центральная часть вполне могла поспорить в плане архитектуры с городами западной части империи. Имелись два рынка, длинный проспект с парками и фонтанами, идущий от железнодорожного вокзала к деловому центру. А магазины, питейные заведения и всякие парикмахерские с салонами красоты уже никто и не считал.

На подъезде к центру мы даже попали в пробку. В городе — самый настоящий паромобильный бум, к чему я тоже приложил свои загребущие руки.

Когда мы притормозили у полицейской управы, спускавшийся по ступеням городовой застыл на месте и вытянулся в струнку.

— Здравия желаю, ваше благородие!

— Не напрягайся ты так, Спиридоныч, — усмехнулся я и увидел в ответ доброжелательную улыбку.

Помнят меня здесь, и это приятно.

— Чем-то помочь, ваше благородие?

— Да, отведи этого парня в камеру-одиночку. Только аккуратно. Он, скорее, жертва, чем подозреваемый. И поосторожней с ним. Он — волколак. Сегодня первый раз перекинулся. Сил не осталось, но мало ли что.

Последнее я добавил тихо, потому что даже в городе, расположенном возле места Силы и живущем плодами его магии, о таких вещах принято говорить вполголоса. Церковь подобных речей не одобряла и даже одергивала болтунов. Святые отцы делали это с благостным выражением лица, елейным голосом, но такими намеками, что по коже пробегал легкий морозец.

Меня уже раз одернули, и повторения не хотелось.