Остальная шайка шустро повытаскивала мечи, булавы, арбалеты и даже рогатки и скопом набросилась на даргарийку. Лариника вскрикнула.

Но стремительная воительница завертелась тайфуном, и то, что творилось дальше, назвать сражением не поворачивался язык. Жестокая расправа – не самое точное, но наиболее подходящее по смыслу выражение. Жрица успевала не только отражать атаки противников, но и наносить поражающие удары. Без помощи магии воздуха двигаться так быстро просто невозможно! Головы, руки и прочие фонтанирующие красным части тела летели во все стороны…

Ника оглядела побоище, с ужасом отметив, что уже настолько привыкла видеть кровь, что смотрит на нее, как на воду. Без эмоций и содрогания. А вот разрубленная плоть все еще производила сильное впечатление. Позеленевшая лаэйри поспешно отвернулась.

– Любопытно, что в такой худышке привлекает озабоченных седовласых извращенцев? Вроде и смотреть еще особо не на что: ни груди, ни попы толком нет, – размышляла вслух спасительница.

Девушка пожала плечами и неуверенно предположила:

– Может, то, что на меня объявлена охота и заказчику не обязательно доставить меня живой и невредимой?

– Охота? – насторожилась северянка. – И чем же кому-то помешал худой голодный ребенок?

– Статусом, – отозвалась Лариника, не обращая внимания на слово «ребенок», хотя раньше оно стало бы причиной недетской обиды. – Дядя считает, что он на троне будет смотреться лучше меня.

– О как?! Погоди, так ты…

– Угу, принцесса.

– О, Небо! Этого мне только не хватало! Знала бы раньше, – не вмешивалась бы, – нахмурилась Веленира и одарила сжавшуюся в испуганный комок лаэйри презрительным взглядом. Но затем тоном чуть помягче произнесла: – Ладно, не бойтесь, ваше высочество, не трону. Глупо обвинять дочь в тех несчастьях, которые принес моему народу ее отец.

– Я… да… благодарю… мне никогда… я всегда была против войны, и папе это говорила, и братьям, но они… – сбивчиво промямлила в свое оправдание Ника. Однако увидев, что жрица заинтересовалась услышанным, воодушевилась и продолжила: – Да, я всегда мечтала примирить Себор и Ютр! Ну, если бы королевой стала. Честно! И сейчас очень сильно желаю, чтобы мы с вами жили, как тысячелетия назад – до Великого Сумеречного Противостояния. Надо лишь простить обиды и договориться. У меня даже пламенная речь готова. Две весны над ней корпела, но сочинила! Но все же одних слов мало. Еще нужны подкрепляющие их поступки, я даже почти придумала, какие именно. На примере того, как в древних книгах сказано. Во-первых, издам указ….

Северянка слушала более чем внимательно, и с каждой минутой все больше поражалась тому, о чем говорила принцесса.

«Надо же, какие взрослые идеи бродят в этой смышленой детской головке. И ведь не врет ради своего спасения – ее слова искренни, – уважительно подумала жрица и мысленно усмехнулась: – Чем-то она напоминает меня четыреста зим назад».

Малышка сама не заметила, как плавно сменила тему, перейдя от проблем общегосударственных к изложению собственной биографии. Но и теперь голубоглазая спасительница не перебивала. Лишь под конец, когда принцесса описывала пожар, несколько раз хрустнула костяшками пальцев.

– Получается, что уйти в глубь страны не могу – не пускают, сзади погоня, впереди океан, а в горах могу наткнуться на даргариев. То есть в лапы к дяде попаду в любом случае, – обреченно подытожила Лариника. – Но сдаваться, конечно, не собираюсь, пока есть надежда, пускай и призрачная, буду двигаться вперед!

Едва Веленира про себя похвалила милую и внешне хрупкую девушку за твердость характера, за проявление стойкости, за желание вопреки всему продолжать борьбу, как принцесса раскисла.

– Знал бы кто, как я устала, как мне хочется вернуться домой, обнять родителей и братьев! Я их так любила! – Ника закрыла лицо руками. – Только сейчас поняла, насколько сильно. А еще сильнее ненавижу Ривалта!

Далее произошло то, чего с рассудительной даргарийкой прежде никогда не случалось, – поддавшись мимолетному порыву чувств, она вдруг промолвила:

– Ваше высочество, а давайте я вам помогу?