Маша кивнула. Что ж, бестактность и отсутствие воспитания. Этого и следовало ожидать.

— Благодарю, — Маша грациозно села, — тогда, полагаю, вы знаете, зачем я здесь?

— Да, — он скривил губы в подобии улыбки и, отпив воды из безупречно чистого стакана, сказал, — вы собираетесь украсть мой проект у Голицына. Должен вам сообщить, Мария Ивановна, у вас ничего не выйдет.

Рекламная знаменитость, Сергей Скворцов, выбрал неверные слова, обращаясь к другой рекламной знаменитости, Марии Семеновой. Обидное «украсть» и «у вас ничего не выйдет» возымели свое действие. Семенова превратилась в железную леди с ледяным сердцем и каменным лицом.

— Это мы еще посмотрим, — сказала Маша, пронзая взглядом своего оппонента.

Неожиданно в ее сумочке зазвонил телефон.

— Извините, — кинула Маша автоматически, ей совсем не хотелось извиняться перед ним, и достала сотовый.

— Алло? Мам, ты не могла бы перезвонить? Я на важной встрече. Да, конечно буду. Целую, — Маша быстро убрала телефон и взглянула на своего соседа по столику.

Тот не сводил с не глаз. Маша ответила на его взгляд ледяной улыбкой.

— Возвращаясь к нашему разговору, Сергей Петрович, могу сказать, что лишь дождавшись Голицына, мы сможем решить, кто у кого что украл.

Скворцов пронзал ее взглядом, Маша держала оборону.

— Простите за опоздание, — оба рекламщика приветливо заулыбались пришедшему, сухому старцу.

— Николай Николаевич, я очень рада вас видеть, — сказала Маша.

— Еще бы. Ведь вы на мне собираетесь заработать огромные деньги! — усмехнулся Голицын, усаживаясь.

Семенова разозлилась, заприметив самодовольный взгляд Скворцова.

— Может, выпьем? — обратился он к старику.

— Да, пожалуй. Но только после того, как я выскажу свое решение.

Маша затаила дыхание. Самодовольная ухмылка соскользнула с лица Скворцова.

— И что вы решили? — спросил он.

— Я принял решение, которое вряд ли придется по душе вам обоим.