Посреди подвального коридора стоял Гордон и размахивал руками.

– У нас проблема, – успел выпалить он, прежде чем уловил мрачное настроение Карла. – Ага. Ну, пожалуй, пускай лучше Ассад все объяснит, – поспешил добавить долговязый недоросль.

Карл остановился.

– Объяснит что?

Гордон уставился в потолок.

– У Ларса Бьёрна имеются кое-какие соображения насчет нашего отдела. Это связано с тем, что мы раскрываем не очень много дел.

Мёрк сдвинул брови. Буквально две недели назад он рассчитал процент раскрытия дел в своем отделе – получилось шестьдесят пять процентов за два минувших года. И это ничуть не меньше, чем в предшествующий период. Вообще-то, это значительно больше, чем можно ожидать от отдела, занимающегося расследованиями дел, от которых отказались все остальные. Шестьдесят пять процентов успеха, шестьдесят пять процентов преступников, которые больше не бродят на свободе. Так какого же рожна надо Бьёрну?

– Возьми и положи мне на стол. – Карл сунул протокол заседания суда Гордону в руки и направился к лестнице с бесчисленным количеством ступенек. Сейчас он покажет Бьёрну, как аккуратно следует обходиться со статистикой!

– К сожалению, все верно. – Ларс Бьёрн, казалось, и впрямь был раздосадован, но Карла было не провести этими крокодиловыми слезами с тех пор, как еще в гимназии возлюбленная, рыдая, поведала ему о том, что беременна от его лучшего друга.

Как и следовало ожидать, следующую фразу Бьёрн произнес гораздо менее сочувственно:

– Специальный комитет фолькетинга[6] изучил рейтинги раскрытия преступлений в различных судебных округах с целью лучшего перераспределения средств и укрепления местных филиалов. В частности, был пересмотрен бюджет на специальные ассигнования. Отдел «Q» оказался не в приоритете, так что вас решили сократить. Вам придется уволить одного сотрудника и перебраться к нам на этаж, чтобы избежать полного расформирования отдела. Такие вот новости. Сожалею, Карл, но я ничего не могу с этим поделать.

Мёрк устало посмотрел ему в глаза.

– Не понимаю, о чем ты толкуешь. У нас шестьдесят пять процентов раскрываемости, а еще не раскрытые дела ждут своего часа. Напомню, это дела, от расследования которых отказались все остальные и которые до сих пор так и плесневели бы в архивах, если б не мы.

– Хм. Ты говоришь, шестьдесят пять процентов… Откуда такие данные? У меня в бумагах таких цифр нет и в помине. – Бьёрн принялся листать документы, лежавшие на столе в идеальном порядке. – Вот! – Он выудил из стопки лист бумаги и ткнул пальцем в цифры, прежде чем передать документ Карлу. – Вот сданные отделом «Q» отчеты. А вот выведенная на этом основании цифра. Процент раскрываемости дел: написано – пятнадцать. А это далеко не шестьдесят пять, не так ли, Карл? В результате сделано заключение о том, что ваш отдел неэффективен и обходится обществу слишком дорого, и эти суммы можно гораздо более рационально передать другим отделам на верхних этажах.

– Пятнадцать?!! – Карл выпучил глаза. – Это полный бред! А что вообще известно этим недалеким идиотам из Кристиансборга о нашем бюджете и о нашей работе? Вполне возможно, мы не успели сдать несколько отчетов, и только…

– Несколько отчетов? Пятьдесят процентов разницы – это не несколько отчетов, Карл. Ты, как всегда, преувеличиваешь, но в данном случае это не принесет ровно никакой пользы.

Мёрк внезапно ощутил, как его тело изнутри охватила волна огня, разом поразив нервную систему. Разве он был виновником сложившейся ситуации?

– Во-первых, этот анализ – полная чепуха. Во-вторых, вы же сами и присваиваете себе бо́льшую часть средств, выделяемых отделу «Q», не забывай об этом, Ларс Бьёрн. Так что, если нас закроют, сэкономить удастся не больше четверти официально выделяемой суммы. Так что этой бумажкой можно только задницу себе подтереть. – Он яростно помахал документом. – Откуда такие цифры, Ларс?

Бьёрн отчаянно зажестикулировал.

– Ты меня об этом спрашиваешь, Карл? Вы же сами сдаете нам отчеты.