Бедный его собеседник – не хотела бы, чтобы со мной таким тоном говорили.

«Интересно, а если бы телефон не зазвонил – он бы решился? – мысль приходит в голову неожиданно, и я отвожу взгляд от мужчины. – И прямо здесь, на столе бы занялся со мной любовью?»

Не любовью. Сексом.

Хорошо что отвлекли.

- Так, зайка…

- Алена, - снова поправляю его из врожденной вредности. – Не зайка!

- Аленка, - хмыкает он. – И имя у тебя детское! Скажи этому своему… хмм… директору, чтобы не шкерился. Завтра приду. С проверкой.

- Он не прячется, Владимир Андреевич очень занят! - возмущаюсь, чуть привстав со стула, и снова сажусь – блузка не высохла, и я по-прежнему как голая перед ним.

Хуже даже. Выгляжу как те девушки из американских фильмов, которые на пенных вечеринках развлекаются: лифчик просвечивает сквозь блузку, и даже затвердевшие соски видно.

Все видно! Ужас!

- Да, да. Так вот, сегодня его день – дела у меня. Так что успокой его: коньяка в кофе накапай, или наоборот. А завтра чтобы без цирка – хуже будет, так и передай! - Александр почти смеется, но взгляд пробирает. Наклонился надо мной, руками в стол уперевшись, и смотрит на меня, разглядывает так, что я снова вспыхиваю.

- Приятной дороги, - говорю хмуро, крепче сжимаю степлер, что не укрывается от мужчины.

- Увидимся, зайка. Мы не закончили с тобой. Мне понравилась твоя презентация – очень информативно все… показала.

Александр и не думает понижать голос, и слова эти могут донестись до Владимира Андреевича – что он тогда подумает?!

Да уж, показала я ему все очень информативно – во всей красе и во всех подробностях.

Не зря все так проверок боятся.

Выжидаю, пока закроется дверь. И, для надежности выглядываю в окно – огромный танк-внедорожник отъезжает от нашего офиса, визжа шинами. И мне бежать бы к Володе, и радовать, что время еще есть, но я сажусь на стул.

Выдыхаю, и глаза прикрываю. Из звуков лишь тиканье фирменных часов – равномерное и успокаивающее. Успокаиваюсь, медитировать пытаюсь, слушаю свое тело, как в Космополитене вычитала. И тело мне отвечает – оно помнит прикосновения сильных мужских ладоней, кожу до сих пор покалывает.

Так странно: мне и неуютно, и… понравилось.

- Вот ведь дура, - говорю я сердито, и встаю со стула.