— Ах да, доброе утро. Я совсем забыл о нашей встрече. Прошу вас, проходите!

Я хотела пройти первой, но Алексей меня остановил.

— Лучше сначала я.

Он аккуратно попытался открыть дверь шире, но ей что-то мешало с другой стороны. Посетовав он протиснулся внутрь. Я последовала его примеру и чуть не запнулась о запечатанную посылку, валявшуюся на полу. Алексей вовремя меня поддержал за локоть.

В офисе Иннокентия Сигизмундовича царил хаос. Кругом валялись книги. На огромных стеллажах в разнобой были небрежно запихнуты самые разнообразные предметы. Картины, шкатулки, вазы. Кажется я даже разглядела в творившемся бедламе чей-то череп.

В таком же беспорядке находился и сам Иннокентий Сигизмундович. Старый шерстяной костюм местами поела моль. В густой, седой бороде виднелись крошки черного хлеба. И весь его образ довершали сломанные очки с одним ушком.

— А это, собственно говоря, Ксения, о которой я вам рассказывал.

— Здравствуйте, — неуверенно сказала я, все еще озираясь по сторонам.

— Алексей, показывал ваше резюме, кажется оно было где-то тут, — Иннокентий Сигизмундович попытался найти его среди горы бумаг на столе, но кажется это было бесполезно.

На лбу Алексея тем временем выступил пот. С его одержимостью порядка находиться в подобном месте было пыткой.

— Я распечатаю еще одно, — успокоила я старика, мысленно прикидывая сколько времени уйдет на то, чтобы навести тут порядок, — когда бы вы хотели провести собеседование.

— Какое уж тут собеседование. Выручайте душенька, продержитесь до конца рабочего дня и место ваше.

Иннокентий Сигизмундович прекрасно понимал насколько бедственное у него положение.

— Тогда не буду мешать. Если что, Ксения, вы знаете где меня найти, — Алексей пожал руку старичку и исчез за дверью с поразительной ловкостью.

Мой начальник сбежал. Прежнее рабочее место занято. Деваться было некуда.

— Приступим? — я постаралась как можно увереннее улыбнуться.

Причина беспорядка у Иннокентия Сигизмундовича была проста. Преклонный возраст и огромный объем работы. Помимо оценки антиквара, он собирал коллекции из старинных вещей и продавал их как единое целое. Последнее пользовалось особым спросом, среди новоиспеченных богачей, желающих блеснуть своей коллекцией среди ценителей искусства и просто поддержать свой образ среди знакомых. Для таких коллекций, помимо подтверждающих подлинность сертификатов, старый антиквар обычно от руки писал сопровождающие письма. В них он простым языком объяснял в чем ценность и редкость данного предмета и добавлял так называемую «родословную» от предыдущих хозяев. Я наткнулась на столовое серебро начала двадцатого века принадлежавшего сестре Айседоры Дункан. По словам Иннокентия Сигизмундовича «весьма вероятно» им трапезничала и сама танцовщица, а возможно и Сергей Есенин. Притянуто за уши на мой вкус, но кажется подобные товары пользовались спросом.

Но вернемся к мирскому. Коллекции собирались не быстро и требовали места. Сам антиквар не признавал современных технологий и кое как вел записи в журнале. Система сортировки и хранения предметов сводилась к витиеватой памяти Иннокентия Сигизмундовича, или отсутствовала вовсе. К концу рабочего дня я успела поработать уборщицей, грузчиком, работником хранилища и немного секретарем, приняв звонок на старый кнопочный телефон, чтобы уже через секунду передать его хозяину.

Уставшая и измотанная, я поднялась наверх за пальто. В зеркале я с ужасом смотрела на некогда белоснежную блузку, ставшую за день серой.

— Я уже начал беспокоиться, что тебя похоронили заживо под грудой старого хлама, — улыбнулся Алексей, заметив меня.