Эта же надпись рассказывала о том, как расставить западню, западню на века. Западня должна была уничтожить кого-то по имени Синанджу.

– Нет. Это не человек, а деревня, – пояснил отец.

– Но ведь тут знак человека, – возразил Реджинальд.

– Человек или люди из Синанджу.

– Верно, – устало согласился Реджинальд. – Человек или люди из Синанджу. Их надо убить.

– Хорошо, – сказал отец. – Теперь ты знаешь, что должен сделать.

– Я? Я ведь всего лишь обычный игрок в поло.

– Ты – Воберн. Эта надпись – наказ тебе.

– Я в жизни никого не убивал, – растерялся Реджинальд.

– Значит, ты не можешь быть уверен, что тебе это не понравится.

– Я уверен, что не понравится!

– Ты никогда не узнаешь, если не попробуешь, Реджи.

– А разве убийство не считается незаконным деянием?

– Этот наказ был написан для нас и для тебя задолго до того, как возникли какие бы то ни было законы в любой ныне существующей в мире стране, – пояснил отец. – Кроме того, ты еще и сам полюбишь это.

– Откуда ты знаешь?

– Читай дальше!

И Реджинальд Воберн Третий отыскал путь сквозь строки древнего письма. Он следил за тем, как все более и более сложными и причудливыми становятся замыслы старинного наказа, поражался ошеломляющей логике людей, давно исчезнувших с лица земли, чтобы теперь, много веков спустя вернуться в новом обличье и нанести последний победный удар.

Это был своего рода вызов, и, хотя в точности исполнилось второе предсказание камня относительно того, как другие люди тоже откроют затерянный остров и как потомки Во, неузнанные, сольются с бурным человеческим потоком, который хлынет на остров, Реджинадьд так и не смог до конца поверить в последнее пророчество. Оно гласило, что первый сын первого сына по прямой линии, проводя свою жизнь в искусно созданной праздности, станет величайшим в мире убийцей.

И, разумеется, для этого требуется уничтожить тех, которые до сих пор считались лучшими.

Реджинальд подумал, что все это смахивает на некую игру. Однако все еще было неясно, понравится ли ему проливать чужую кровь.