— Воля случая, — развел он руки в стороны.

— И все?

— Да. Такое случается, — сообщил он мне спокойно. — Спасая Нику, они сами того не подозревая совершили благой поступок, подав тем самым заявку на спасение собственной души. Считай, что кто-то наверху им дал второй шанс, отблагодарив возможностью любить. До тебя они этого чувства не знали. Грубо говоря, ты просто попала под замес, — светлый замолчал и по — доброму усмехнулся. — Знаешь, иногда мне кажется, что там, — указал он пальцем в потолок, — у них происходит своя игра со своими ставками, испытаниями, поощрительными бонусами. Но чтобы они на самом деле не задумали, поверь, они знают, что делают.

— И что? — печально спросила я. — Одного монстра было мало, второго сотворили? Устроили арену. Это может плохо кончится. И все из — за любви ко мне.

— Значит такова их судьба, — смирительным тоном произнес Сергей. — И что есть любовь, Оля? Правильно ли ты ее интерпретируешь, примеряя только к себе?

Я замолчала, обдумывая его слова, но, когда открыла рот, чтобы ответить Сергею сообщили, что Марина с Димой уже здесь.

— Дима! — донесся до старшего отчаянный крик Ольги.

Сердце Димы на секунду остановилось и забилось снова. Он поднял глаза и увидел ее на крыльце. Светлые не давали Оле подойти, так же, как и Марину удерживая за руки. Он быстро прикинул хватит ли ему сил, раскидать всех и забрать свое, но воздух неожиданно вокруг него вздрогнул, и несильным тепловым ударом оттолкнуло назад.

Оскалившись, Гром зарычал, приготовившись к прыжку.

— Нельзя, — остановил Дима, не сводя с приближающегося к нему Максима.

Колдун замешкался. Младший изменился. Он видел его ауру, в которой кишели черные нити, размером со змею каждая. Они двигались в разные стороны, словно живущие сами по себе. Жуткое зрелище, но не для него.

— А ты оказывается, кое-что умеешь, — презрительно фыркнул Димитрий. — Другой бы на моем месте не устоял. Ты теперь с ними? — усмехнулся он.

Братья перед схваткой медленно закружили.

— Нет. Я теперь, как и ты — сам по себе без сожалений и человечности.

— Давно пора было повзрослеть. Роль няньки мне порядком поднадоела.

— Как и мне. Жить с нелюдем, все равно, что с мусором, об который постоянно спотыкаешься.

Дима улыбнулся, но глаза оставались холодными.

— Браво, брат, — издевательски похлопал он в ладоши. — Какие сильные слова! Восхищен твоей смелостью.

— Наше братство закончилось, когда ты показал себя трусом, — процедил Максим сквозь зубы и первый ринулся вперед.

— Дима, не надо, — крикнула я, но истеричный хохот ведьмы заглушил слова.