— Мили… — слышу Ромин голос. — Может, нам еще попробовать?

Сжимаю стакан так сильно, что белеют пальцы. Выдыхаю, отставляя в сторону. Поворачиваюсь. Рома смотрит как будто виновато. И снова я не могу его осуждать, не могу…

— Ром, ты же знаешь, в этом нет смысла. Мы пробовали два раза, и что в итоге? Я не готова… Не готова потерять еще одного ребенка.

Он кивает, отворачиваясь. Чувствую, как на глазах выступают слезы. Доктора сказали, у нас с Ромой несовместимость. Очень низкие шансы. Мы пытались. Дважды. И оба раза были как моя личная маленькая смерть. Этот для Ромы все прошло мимо, только на словах, а для меня…

Для меня это были дети, я их чувствовала, я их успела полюбить даже за тот короткий срок, что они были в моем животе. Первый раз мы были беспечны, не ожидая ничего плохого. Второй подошли к вопросу серьезно: поддерживающая терапия, стационар. Я готова была пролежать в нем хоть все девять месяцев. Но так долго не понадобилось, малыш ушел от нас гораздо раньше.

С тех пор мы больше не пытались. Я знаю, Ромка мечтал о том, что у нас будут еще дети, наши с ним дети. Наверное, эта мысль в свое время примирила мужа с тем фактом, что Гоша не его сын. Только вот ничего не вышло. Ничего, кроме боли и отчаянья, которое тоже сменилось смирением.

— Да, ты права, конечно, — он так и прячет от меня взгляд. — Извини.

Берет вилку, начинает есть. Я растерянно за ним наблюдаю. Это все? Он больше ничего не спросит, не скажет? Я же вижу, что его задел этот момент, почему тогда он молчит?..

— Ром, — зову мужа, он переводит на меня взгляд. — Все в порядке? Я имею в виду, то, что появился Тимур, и мне придется с ним работать… Тебе нормально?

— Если тебе нормально, работай, — отвечает он. — Если нет, можешь уволиться, не думаю, что ваша фирма понесет от этого существенные убытки.

Становится немного обидно. Конечно, я не директор и даже не рядом с ним, и Ромка, наверное, прав, я единица вполне себе заменяемая, но все равно…

— Ладно, Мили, я очень устал, — Рома поднимается, ставит тарелку в мойку и чмокает меня в щеку. Ничего романтичного или нежного в этом поцелуе нет. — Пойду спать.

Я остаюсь одна. Слышу, как Рома какое-то время возится в комнате, потом все затихает. Вряд ли он, правда, спит, скорее всего, сидит в телефоне, но у меня нет желания сейчас с ним говорить. Словно все силы высосали. Сажусь за стол, достаю телефон, проскакивает мысль: как прошло свидание Любы и Тимура? Да и прошло ли? Может, в самом разгаре, переместилось в горизонтальную плоскость…

Зло выдыхаю, ругая саму себя за эти мысли. Набираю сына, он, как обычно, чем-то занят, выделяет мне несколько минут из своего «плотного» графика. Рассматриваю его, и проскакивает мысль: если бы Тимур увидел Гошу, понял бы он?.. Наверное, да. Они действительно очень похожи. Особенно это заметно сейчас, когда мне есть с кем сравнить воочию.

Но он не узнает. Два-три месяца, и мы снова разбежимся в разные стороны. Может, даже раньше, как знать. И уж точно я не хочу, чтобы Тимур вообще узнал о самом факте существования Гоши. Конечно, сын ему не нужен, это понятно, но сколько будет потрачено нервов…

Когда прихожу в спальню, Рома уже спит. Ну, или делает вид, свет погашен. Укладываюсь, отворачиваясь, сую ладони под подушку. Долго лежу в темноте, гадая, что будет дальше. И конечно, не могу представить того, что случится на самом деле.

Утром Рома уезжает рано, везет документы в налоговую. Я пью кофе в одиночестве и иду одеваться. Открываю шкаф и застываю, вспоминая слова Тимура. Прохожусь пальцем по ряду одежды на вешалках. В задумчивости достаю блузку с коротким рукавом и юбку-карандаш длиной чуть ниже колена, и с разрезом сзади. Закусываю губу: не слишком ли фривольно? Хотя стиль вполне официальный, так-то. Выдыхаю. Я что, всерьез собираюсь надеть что-то, чтобы не выглядеть, как сказал Тимур, деревенской девкой?

Вовсе нет. На его мнение мне плевать, просто… Просто мне действительно хочется надеть это. Посмотрев на часы, быстро глажу одежду, блузку застегиваю, заправляю в юбку, верчусь перед зеркалом. Все так облегает, подчеркивая фигуру… Я давно не надевала ничего подобного. Сюда бы еще туфли на высоком каблуке. Но у меня только средний, чтобы не быть выше Ромы.

К кабинету я подхожу, чувствуя волнение. Сама себя корю за это, что за глупости? Зачем-то поправляю одежду, волосы, наконец, разозлившись, открываю дверь и застываю на пороге: Тимур сидит за своим столом, а рядом, на этом самом столе, сидит Люба.