– Милорд, он нездоров. Врач только что ушел.

– Передайте графу, что ему лучше встать с постели. Скажите, что я подожду десять минут. – Он протянул слуге свою визитную карточку.

– Хорошо, ваша светлость.

Прочитав имя на карточке, слуга замялся, но все же пошел наверх доложить. Литтон ждал.

Через четыре минуты Теннант-Смайт предстал перед ним. Оба глаза были подбиты; рука на перевязи, нос сломан.

– Торнтон, если вы явились, чтобы разобраться со мной до конца, давайте скорее покончим с делом. Как вы видите, я сейчас не в том состоянии, чтобы…

Литтон перебил его:

– Хантингтон, я не намерен отправляться за решетку из-за такого негодяя, как вы. Покушение на Аннабель Смит – поступок отвратительный и жестокий. Хотя мне очень хочется вас задушить, я понимаю, что подобные действия граничат с глупостью. Поэтому предлагаю вам уехать из Англии. Навсегда. У меня имеются показания очевидцев. Ваша причастность к инциденту с каретой в Уайтчепеле бесспорна. Кроме того, у меня есть все основания полагать, что и поджог на Уайт-стрит устроили вы. У меня достаточно улик, чтобы на много лет отправить вас за решетку. Однако в этом случае ваши отвратительные преступления замарают ваших бабушку и кузину, невиновных в совершенных вами преступлениях.

Его собеседник судорожно вздохнул; на его лице отразился страх.

– Ваша кузина воссоединилась с бабушкой, и они вместе вернулись в Хайвик. Анналине Теннант-Смайт до мельчайших подробностей известно все, что произошло; сказать, что она недовольна, будет сильным преуменьшением. Как бы мне лично ни хотелось, чтобы вы сгнили в тюрьме, я придерживаюсь мнения, что полная гибель часто вызывает неверно истолкованное желание отомстить. Поэтому я предлагаю вам другой выход. Если в течение нескольких дней вы покинете Англию и возьмете с собой двух слуг, которых выберете сами, я дам вам денег, чтобы вы начали новую жизнь в другой стране – в Америке или в каком-нибудь другом столь же отдаленном месте. Решать вам.

– Вам-то зачем нужно, чтобы я уехал? – спросил Хантингтон. Хотя он ухмылялся, голос его дрожал.

– Повторяю, я хочу, чтобы вы уехали. Не желаю, чтобы семья Хантингтон очутилась в центре скандала, как не желаю скандала и собственной семье. Если же вы вернетесь, я немедленно передам все имеющиеся у меня сведения в суд и буду требовать крови. – Литтон посмотрел на часы: – У вас десять секунд на то, чтобы решить, что вы выберете, Хантингтон. Отсчет пошел.

Ответ он получил через три секунды:

– Я согласен.

– Завтра к вам приедет человек от меня с чеком на крупную сумму. Прежде чем он передаст вам чек, ему понадобится название корабля, на котором вы решите отплыть, и место назначения.

– Мне жаль…

– Хантингтон, мне не нужны ваши извинения. Мне нужно только одно: чтобы вы уехали.

Сидя в экипаже несколько минут спустя, Литтон откинулся на кожаную подушку и стал смотреть в окно на лондонские улицы. Больше всего ему хотелось вонзить в грудь Хантингтона острый нож, но здравый смысл возражал против подобных действий. Теперь он должен сделать все, что в его силах, чтобы спасти доброе имя Аннабель. Ей не нужны скандалы, безрассудство и бесчестие. Поползут слухи о ее прошлом и неожиданном возвращении в Лондон. Он же хотел, чтобы она заняла здесь достойное место, получила дом и семью.

По пути в Оксфорд он обещал вдовствующей графине, что даст ей время ближе познакомиться с внучкой и объяснить ей ее права. Вступление в светское общество, готовое разорвать чужаков на клочки, независимо от знатности их семьи, нужно провести осторожно, в тщательно подобранной обстановке. Он не хотел, чтобы в связи с дебютом Аннабель вспоминали его отношения с леди Кэтрин Дроморн. Конечно, он тоже не подумал, когда поселил Аннабель в квартире, где прежде жила его любовница. Поэтому он полностью устранится из ее жизни, пока не стихнут любые слухи и сплетни.

Но он чувствовал себя одиноким и покинутым, а после разговора с Хантингтоном злился и досадовал.