Работать в выходной, да еще ранним утром, весьма тоскливо, осознавая, что все нормальные люди спят, а ты разгребаешь вчерашние бумаги.

– Доброе утро, ваше величие, – заглянула в кабинет принцесса. – Вам что-нибудь принести?

– Доброе, – поздоровался Царьков. – Благодарю, ничего не надо.

– Если что, я в приемной, – кокетливо улыбнулась она и вышла.

С одной стороны, внимание столь красивой женщины всегда приятно, но Царьков не особо обольщался, подозревая, что леди Каара сменила гнев на милость не из-за неожиданно вспыхнувшей страсти к мужу своей сестры. Наверняка здесь крылся какой-то подвох, осталось только выяснить какой.

«А почему у правителя нет секретаря? У Шрео он есть, у начальника тайной полиции тоже. Может, мое замембранное происхождение и статус временного короля не предусматривают помощника? Надо переговорить с Лургадо, а то неуютно как-то держать на этой должности принцессу. Сама же говорила, что работала секретарем у отца только в день приема лордов, но вот уже который раз все бумаги сама мне приносит, в кабинете задерживается для незначащих разговоров. Сейчас опять явилась, хотя не намечается никаких посетителей. Прямо служебный роман поневоле. Уже пару раз как бы ненароком упоминала, что в Кардоме у знатного вельможи может быть не одна супруга. Это намек? Тот же Куо имел несколько жен, но не одновременно ведь».

Вчерашний разговор с принцессой в присутствии советника и первого министра оказался не самым приятным. Оба мужика будто спелись, убеждая правителя в необходимости постоянного присутствия личной охраны. При этом доводы звучали весьма убедительно, если перевести на понятный русскому человеку язык, то приблизительно так: «Короля играет свита». По их словам, если вокруг правителя постоянно находятся представители знатных родов, значит он – уважаемая персона. Каждый владыка острова спешит пристроить своего отпрыска в эскорт короля. В противном же случае, по разумению других дворян, верхнее звено власти не имеет поддержки. Небольшой толчок со стороны – и нет верхушки.

Примечательным было еще и то, что сама Каара в разговор практически не вступала. Лишь иногда виновато улыбалась и говорила:

– Отцу это тоже никогда не нравилось, но правила нужно соблюдать.

Выдержав их совместный напор, Царьков пообещал подумать и лишь затем смог приступить к рассказу о своем визите к Лсуо. Судя по реакции Шрео и Лургадо, те полностью одобрили действия правителя, а вот принцесса… Она поддержала Леонида с такими оговорками, что это больше походило на полное неодобрение, причем в манере, скорее характерной для Лургадо.

– Каждый новый союзник – действительно благо для Кардома, однако плата за союз не должна превосходить саму выгоду от союза, поскольку нет никаких гарантий, что Лсуо не переметнется к заговорщикам. Щедростью правителя теперь у него на руках гвардейские шлемы, и, как знать, не сумеет ли Гео, чьи способности нам неизвестны, разгадать секрет мастеров из рода Руххов? Далее по поводу фиала. По сути, лорд похитил государственную собственность и не понес за это никакого наказания. Если другие начнут поступать так же, казна опустеет и мы пойдем по миру с протянутой рукой.

– Ваше высочество, по-вашему, лучше было убить Лсуо или толкнуть его в объятия Гео? То-то бы он обрадовался!

– Мой отец, – с нажимом произнесла принцесса, как всегда в спорных ситуациях прикрывая собственное мнение авторитетом покойного короля, – сначала определил бы степень вины, потом назначил наказание проворовавшемуся подданному. А вот оно могло заключаться в том, чтобы обеспечить армию Кардома всем необходимым. И обязательно – за свой счет.

– И как вы думаете, Лсуо делал бы это с радостью?

– О какой радости может идти речь? Он преступник, который обязан искупить свою вину.

– Вы, как всегда, правы. Только теперь представьте, что после меня к этому преступнику пожалует Гео и объявит, что негодяем и вором лорд является лишь с точки зрения неправедной власти. И на кого станет работать преступник? Правильно, на другого преступника, увеличивая его мощь. Интересно, такой «правильный» расклад сильно поможет Кардому?

Каара молча выслушала его возражения и больше в дискуссию не вступала, но у Царькова сложилось твердое убеждение, что хитроумная дамочка осталась при своем мнении.

«Неужели сдалась? Хоть разорвите меня на части, не верю. – Разобравшись с делами сегодняшнего утра, Царьков снова задумался о поведении принцессы. – Попробовать вызвать на откровенный разговор? А толку? Как сварливая жена, опять доведет дело до ссоры, да еще выставит виноватым. Ладно, пока подожду. До обеда есть время, наведаюсь-ка я в библиотеку. Вчера как раз набрел на интересную рукопись».