Инициаторами замечательного дела явились политический работник части В. Иванов и его верный помощник А. Найда.

Иванов же и велел вскоре Найде имя Маринеско изъять. Открывали памятник под два государственных гимна. А имя срывали — ночью.

Не желая называть Политуправление ВМФ, контр-адмирал Иванов сослался на указание нач. ПУРа Балтфлота А. Корниенко. Одновременно и неподалеку от памятника Маринеско Василий Федорович Иванов решил установить памятную плиту и для себя, на ней среди фамилий создателей военно-исторического комплекса части отдельной строкой красиво выгравировали и его, Иванова, фамилию: «руководитель»… Однако с высокой самооценкой пришлось повременить, ввиду неожиданных неприятностей плиту до поры закопали.

* * *

На редакцию обрушился поток телеграмм, звонков, писем. Пишут от имени павших и тех, кто не дожил до наших дней. «Спасибо и низкий поклон вам от родных и близких Магомета Гаджиева. Читал об Александре Ивановиче и — слезы на глазах, вспоминал брата. Он, командир дивизиона подводных лодок Северного флота, не оставался на берегу, все рвался в море. И ушел из жизни, будто нарочно искал гибель. Я его хорошо понимал: отец наш был в ссылке, и на Магомете лежала тень врага народа. Спасибо адмиралам Головко и Виноградову, в самые трудные дни они приходили Магомету на помощь. Мне бесконечно жаль и отца моего. К нему благодаря А. Головко в ссылку ездил юрист Северного флота, чтобы сообщить, что его сыну посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Отец это потрясающее известие пережил всего шестнадцать дней.

Б. Гаджиев, бывший юнга-подводник, учитель истории, г. Буйнакск».

«В печальной и трагической истории Маринеско как в капле воды отразились трагедия и фальшь жизни, в которой чтили липовых героев (Брежнева, Рашидова и других), травили и преследовали истинных героев.

А. Анучкин-Тимофеев. Москва».

«В те годы, в военные, между нами, летчиками, имя подводника Маринеско было надеждой на победу. Потрясен судьбой этого человека. Боже мой, что же сталинско-брежневская мафия делала с людьми, с народом.

В. Огородников, Новосибирск».

И тяжелые вопросы:

«Доколе же России верные сыны будут на положении дворовых?

Б. Заброда. Баку».

«Товарищи! Что же происходит? Где мы живем?! Если не защитим героев, не поставим на место преследователей, с кем же мы дальше жить будем?

Ю. Мандель. Ленинград».

«И это продолжается во времена перестройки? Как далеко мы зашли в нашей безнравственности!

Иван Шандриков, полковник запаса. Харьков».

«Надругательство», «осквернение», «вандализм», «глумление», «святотатство» — все это адресовано конкретным виновникам.

«Я прослужил на атомных подводных лодках 14 лет. Знаю, что в плавсоставе практически все считают Александра Маринеско самым выдающимся подводником 2-й мировой войны. Безнравственные и политически неграмотные действия лиепайских политработников, на чьих плечах погоны морских офицеров, нанесли глубокое оскорбление всем павшим и оставшимся в живых… Ночью, в темноте, как воры! Воспримут ли теперь молодые матросы и офицеры слова о чести и долге перед Родиной из их уст?

Л. Кучеров, капитан-лейтенант запаса. Воронеж».

«Сочувствую, скорблю, сопереживаю. Товарищи начальники Советского ВМФ! Смойте это позорное пятно с чести и многовековой славы российского флота — воздайте по заслугам Герою.