Я стояла, крепко привязанная к деревянному столбу, наспех установленному во дворе замка. Порывы ветра голодными псами трепали мой ритуальный наряд. Жалили ледяными иглами продрогшее до костей тело. Спутанные волосы, потерявшие свой блеск, развевались за моей спиной, цеплялись за шершавую кору, причиняя дискомфорт. Босые ноги саднило от царапин и заноз, которые украсили нежные ступни, пока подо мной раскладывали костёр. Обводила взглядом голодную до зрелищ толпу, собравшуюся смотреть показательную казнь, и не верила, что всё это происходит именно со мной.

Меня начинало затапливать отчаяние. Никто, ни одна живая душа не испытывала ко мне сочувствие! В их взглядах я видела осуждение, предвкушение, злорадство… Конечно, я понимала, что сделала всё, чтобы настроить всех против себя, но я ведь всё осознала! Я просила прощения, умоляла поверить мне! Видимо, напрасно…

Встретилась глазами с Шайларом. На его лице застыла маска безразличия. Лишь в темных очах полыхал огонь. Тот огонь, что сжигал мою душу дотла, заставляя сгорать вместе с ним и искрами взмывать в небо. Тот огонь, что всегда дарил лишь страсть. Тот огонь, в котором сейчас я видела свою скорую неизбежную смерть.

— Прошу… — выдохнула я, всё ещё питая надежду, что он мне поможет, прекратит этот абсурд, примет в объятия и утешит.

Шай сделал шаг ко мне и выпустил крылья, объятые пламенем. И в этом жесте я прочла свой приговор.

— Я люблю тебя, — одними губами прошептала, не сводя глаз с такого родного обычно, но чужого сейчас лица.

С его рук скатилось жидкое пламя, поджигая сухие ветки. Огонь полыхнул, принимая подношение, а я продолжала смотреть в эти искрящиеся тёмные глаза. Затрещали поленья, взметнулись вверх искры, жаля, оставляя подпалины на моей одежде. А в следующий миг голодное пламя переметнулось на моё беззащитное тело, больно вгрызаясь в каждый сантиметр, отданной ему в подношение плоти. Я закричала, срывая голос. Уже ни на что не надеясь, желая лишь прекратить эту пытку… Желая провалиться во тьму и никогда больше не возвращаться.