— Санитар, дружище, нам сейчас нужно держаться вместе. На твоего брата, как на меня сейчас, могут открыть охоту, особенно если вскроется, что это именно он грохнул того психа, а не я. Нам нужно прикончить этого ублюдка Рейва и его детишек, чтобы у моей бывшей конторы не было повода нас искать.

— Все равно не могу поверить. В голове не укладывается, что мой брат, который и не дрался толком никогда, мог хладнокровно прикончить человека, пусть и джи-психопата.

— Ох, плохо ты знаешь своего брательника. — качает головой лейтенант и мне слышится в его фразе какая-то недосказанность. Отгоняю от себя внезапно проснувшуюся паранойю, не время.

— Ну так, что насчет руки? — машет он выведенным из строя протезом с торчащим из локтевого сустава обломком вилки.

— Бляяядь, как все сложно! Ладно, если мне от тебя уже не отделаться, то так уж и быть расскажу об ахуительно-большом изъяне моего психоза. — собравшись с духом, продолжаю. — Система в моей голове выдает мне ежедневные задания, триггером для которых служит ранение или травма, полученная человеком в определенном от меня радиусе — что-то около пятиста метров. Моя задача — оказать пострадавшему медицинскую помощь. Если я решу отказаться или провалю задание, то меня ждет наказание, пока что это ампутация ногтевой пластины. — я демонстрирую ему ноготь отливающий металлом. — Понимаешь что это значит?

— Симпатично. — комментирует Виктория, оторвавшаяся от внеплановой уборки, яичница сама себя с пола не уберет, да и кровь отмыть не помешает.

— Получается ни ты, ни твое окружение не может никого прикончить без вреда для тебя? Постой, что-то не сходится, а как же мои конвоиры, да и с той псевдо-бабой ты не особо церемонился, когда отхреначил ей руку?

— Все дело в лимите на ежедневные задания, не больше пяти за сутки. Перед тем как тебя вытащить я уже успел выполнить ежедневную норму благодаря парочке бомжей и мог не беспокоиться об этом ограничении. — вдаваться в подробности о том, как именно это происходило я не берусь, пусть это остается моей маленькой тайной.

— Никогда бы не подумал, что ты такой сердобольный. Джи-психопат лечит бомжей, кому расскажи не поверят. — усмехается он, а по глазам вижу — ни черта он мне не верит. — А случай в лесу? С того момента как ты сделал мне руку прошло явно больше суток.

— А про этот акт самобичевания ты забыл? — указываю пальцем на бинт, стыдливо выглядывающий из в-образного выреза моей новой футболки. Судя по шмоткам, которые я нашел в шкафу, бывший Вики заядлый модник.

— Хм, значит можно и так.

— Можно, но не желательно. За такую хитрожопость я получил от системы перк, который конвертирует мои болевые ощущения в удовольствие. Думаю, не нужно объяснять чем это чревато?

— Нет, я уже сталкивался с чем-то подобным. Короче, прежде чем идти на дело тебе нужно закрывать свои ежедневки и не показываться в густонаселенных районах, иначе можешь вляпаться в историю. — лейтенант почесывает разбитые сковородой губы. Благодаря Сшивателю регенерация идет полным ходом, что вызывает зуд. — Это все усложняет, а как ты вообще планировал действовать после того как попадешь в город?

— Думал попрощаться с вами на окраине, выцепить какого-нибудь бездомного и провернуть с ним тот же трюк, что с тобой.

— И с теми бомжами из твоей истории. — добавляет он. — Ну значит, раз других вариантов нет, так и поступим.

— Вика, сука, я знаю, что ты там! Я знаю, это ты заложила меня Айболиту, дрянь, мне теперь нельзя будет три года практиковать! Тупая ты пизда, ты мне жизнь из-за одного похода на лево сломала, открывай, блядина! — доносится до нас разъяренный мужской голос из приоткрытого окна.