— Мы люди, — поправил он. — Мы не принадлежим к другому виду. Наночастицы просто делают нас сильнее, быстрее и мы способны жить дольше.

— А клыки? — спросила она.

— Ну, видишь ли… — Маркус поморщился и признался: — Кажется, я пропустил часть.

— Хорошо, — терпеливо сказал Дивина.

— Видишь ли, наноустройства изначально разрабатывались как краткосрочная помощь. Предполагалось, что их вводят в носителя — больного или раненого человека, где они заживляют рану, или окружают и уничтожают вирусные клетки болезни, или что там у вас. Они были запрограммированы на самоуничтожение, как только их работа была бы сделана, и должны были быть удалены из тела. Но, как оказалось, ученые не учли, что организм человека постоянно подвергается воздействию солнца, загрязнений и даже простому старению. Всегда есть что починить или вылечить, поэтому наночастицы никогда не ломались, как ожидалось.

— А, — медленно произнес Дивина. Это имело смысл.

— А потом Атлантида пала. Почти все атлантийцы погибли в тот день. Уцелели только те, кто нес в себе наночастицы. Они выползли из руин, перебрались через горы и присоединились к обществу, гораздо менее развитому, чем их родина. Хотя в Атлантиде им делали переливание крови, чтобы помочь накормить нано, теперь этого больше не было. Некоторые выжившие умерли, но в других наночастицы следовали своей программе, чтобы поддерживать хозяина в его пиковом состоянии, и в основном заставили нас пройти необходимую эволюцию, чтобы это произошло. Они сделали бессмертных сильнее и быстрее, дали им лучшее ночное зрение, способность читать и контролировать мысли других людей, и они дали нам клыки. Каждый дополнительный навык или сила, которые они давали нам, должны были сделать нас более способными охотиться и успешно питаться смертными людьми. Это было для того, чтобы мы могли получить кровь, необходимую для обеспечения их способности выполнять их программы и держать нас в нашем пиковом состоянии.

Дивина медленно кивнула, а затем спросила: — Есть ли что-нибудь еще, что я должна знать?

Маркус нахмурился, на мгновение задумался, а затем сказал: — Думаю, это все.

— О’кей. Спасибо, — сказала Дивина, вставая.

— О’кей, спасибо? — недоверчиво повторил Маркус, вскакивая, чтобы последовать за ней, когда она понесла свою тарелку через гостиную на кухню. — И это все?

Остановившись у раковины, Дивина с удивлением оглянулась через плечо. — Ты ожидал чего-то другого?

— Ну… Да, — сухо сказал он, когда она открыла дверцу шкафа под раковиной и начала соскребать остатки омлета в мусор.

— А чего ты ожидал? — с любопытством спросила Дивина, закрывая дверь и ополаскивая тарелку в раковине.

— Ну… Я не знаю, — признался он, нахмурившись. — Я полагаю, что большинство людей испытывают шок и изумление, узнав об источнике наночастиц.

— Неужели? — спросила она и задумалась, ставя тарелку и вилку в крошечную посудомоечную машину рядом с раковиной. «Винсент действительно любит роскошь», — подумала она, затем повернулась к Маркусу и покачала головой. — Я подозреваю, что если они шокированы и поражены, то скорее тем фактом, что вампиры действительно существуют, чем тем, что их источник является научным. Я уже знала о нас, но не о механизмах, которые сделали нас такими, так что мне нечему удивляться.

— Возможно, она права, — заметил Тайни.

Маркус посмотрел на него, потом снова на нее, потом расслабился и криво улыбнулся. — Да. Возможно, так оно и есть.

Дивина повернулась к Тайни и Мирабо, улыбнулась им обоим и сказала: — Большое спасибо за завтрак. Я ценю это.

— Всю работу сделал Тайни. Он повар в семье, — с улыбкой призналась Мирабо. — Я всего лишь порезала тосты.