Не будем мешать — «Андрюша» внимательно слушает и даже записывает в блокнот. Довольно оптимистичное начало карьеры!

В украшенном занавеской и фикусом окне мелькнул автобус, и мы поторопились к главному входу — приехала съемочная группа: свежие выпускники профильных учебных заведений, опыт стремится к нулю, но нам годится. В начальники им и в ассистенты мне выделили специализирующегося на съемках детских телепередач Василия Петровича Фролова — он мою «Политинформацию» и снимал. Выглядит канонично — усатый и с прической «каре», под пальто — свитер с оленями, на ногах — джинсы. Возраст — 36 лет.

Ему выдал ключ от «однушки», остальных по парам расселили в двухкомнатные. Не навсегда — снимут что нужно и уедут, получив по полторы тысячи рублей за месяц работы. Василий Петрович — две тысячи. Бюджетом фильма предусмотрено!

«Проксирежиссер» заселяться не пошел, а двинулся с нами в театральный кружок, знакомиться с актерами. Ребята много репетировали и горят энтузиазмом — это же вся страна увидит! В роли пассии Петрова и Васечкина дочка посаженного в тюрьму прошлого председателя, она в этот кружок как оказалось ходит много лет, поэтому никакого блата — лучше нее все равно никто не сможет.

Ее не любящий меня братец ходит в кружок радиотехники, паяльником орудует. Я туда не лезу — детище парторга. Себе организую кружок изучения ЭВМ, будем с ребятами современные технологии осваивать под руководством выписанного из МГУ аспиранта. Ну и в приставку коллективно играть — чтобы привязанность к тем самым технологиям вырабатывалась. Откроем комнаты с «Одиссеями» и в школах, и внутри колхозов. Рубись, детвора! Со временем «игровухи» появятся вообще по всему СССР.

Оставив Василия Петровича налаживать контакт — я уже давно наладил — мы отправились проведать свинарник. День — отличный, с безоблачного неба светит солнышко, свежий снег пускает блики в глаза, температура — минус пятнадцать, почти субтропики! После короткой поездки на «Волге» поздоровались с открывшим нам ворота сторожем Савелием Игоревичем и въехали на территорию. Свинарников уже четыре штуки, хрюшки плодятся и множатся, что не может не радовать.

Выбравшись у выстроенного две недели назад двухэтажного кирпичного здания «конторского» типа с табличкой «Администрация экспериментального питомника», услышали доносящуюся из форточки на первом этаже ругань:

— А я говорю — рано! Сотый день только завтра, вот тогда и приходи. А пока не дам свиней!

Это наш свиновод Аркадий Викторович.

— Аркадий Викторович, нужно же чтобы все заранее было готово! — ответил ему жалобный голос парторга Антона Сергеевича.

— Не дам и все тут! — остался непреклонен директор питомника. — Знаю я этих колхозников — спорим кто-нибудь чего выкинет лишь бы другим праздник обломать?

— Совсем вы в людей не верите, Аркадий Викторович, — грустно вздохнул парторг.

— Почему же «не верю», — пустился в рассуждения свиновод. — Вот тебе, Антон, верю. А алкашне которая на моё хозяйство зарится — ни на грамм!

— Не ваше хозяйство, совхозное, — не сдавался парторг.

Немного переварив аргумент, Аркадий Викторович счел его никчемным:

— Не дам свиней! Завтра после полуночи приходи. Нечего без толку элитную породу переводить. Одни праздники на уме — что старый, что малый (это про нас с парторгом), а я свиней давай? На вас старых да больных не напасешься!

— Вы что, народ больными животными кормите? — ахнул парторг.

— Ну ежели не плодится, значит — больной, — снисходительно объяснил Аркадий Викторович. — А так — нормальное мясо, по ГОСТу.

— Спорим на пирожное-корзиночку, что совхозники благополучно дотерпят до сто первого дня? — предложил я Виталине.

— Спорим что нет! — поддержала она.