Женщина присела за столик и закурила сигарету.
— Омайра Тинахо, рада познакомиться, извините, если я заставила вас закашляться… Постучать по спине?
— Нет, спасибо, — ответил я ей. — Уже проходит. Все в порядке, спасибо.
Я поднял голову и столкнулся с ней взглядом. На мгновение я вспомнил глаза Коринн. Горячие, без юношеской заносчивости, с такими небольшими морщинками, которые придают тайну и глубину зрелым женщинам.
Принесли виски, и я не знал, что делать: алкоголь слегка ударил мне в голову. Я пил медленно, слушая шутки проктолога о Фиделе Кастро. Омайра вызывающе смеялась. Каждый раз, поворачиваясь, чтобы посмотреть на нее, я сталкивался с ее взглядом, устремленным на меня.
— По твоему лицу видно, что ты очень хороший человек, — сказала мне Омайра. — Скажи, дорогуша, что ты делаешь в Пекине?
— Я журналист, — ответил я, нервничая, ослепленный ее красотой. — Работаю на французское государственное радио.
— Не говори мне, что ты живешь в Париже…
— Но я живу в Париже. Уже почти двадцать лет.
— Ах, как я тебе завидую, — воскликнула Омайра. — Жить там — моя мечта. Лувр. Сена. Елисейские поля. Шанз Элизе — так произносится?
— Да, так, — подтвердил я. — Ты там была?
— Ну да! Меня никогда не приглашали… — ответила она.
— Ну вот, здесь сидит кое-кто, кто тебя пригласит, так, журналист? — перебил Рубенс Серафин Смит.
— Конечно, Омайра, — ответил я, набирая в рот виски и уверенный в том, что падаю в сладкие сети, и в то же время видя, как там, в глубине, в зрачках Омайры, открывается некая дверца: я чувствовал, что ее душа и моя были странным образом едины. Это было безумие. Нужно было срочно, уходить.
— Будь поосторожней с этим приглашением, парень, — сказала она, пристально глядя на меня. — Смотри, как бы я не приняла его.
— Можешь принять, — сказал я ей. — Проблема с моими обещаниями состоит в том, что я всегда их исполняю. Вероятно, поэтому я остался один.
— Один? — отреагировала Омайра. — Да кто тебе поверит? У тебя вид донжуана.
В этот момент я почувствовал вибрацию в кармане брюк. Сотовый телефон. Чжэн. Я почти забыл.
— Извините, — сказал я, вставая.
— Да? Алло?