Они шли из школы мимо стеклянного гроба, куда Бен бегал в обед, чтобы поговорить со спящим принцем. Джек подумал было поддразнить друга, но влюбленность Бена в рогатого мальчика была лишь чуть более странной, чем влюбленность самого Джека.

Он с отчаянием во взгляде кивнул.

– Мама что-нибудь подозревает?

Джек пожал плечами:

– Она никогда ничего не говорит, но исправно натирает притолоки зверобоем, чтобы никто из Народца не пробрался… или чтобы я не выбрался. А в канун Вальпургиевой ночи вешает над дверью гирлянду из бархатцев.

– Хреново, – сказал Бен, глядя в небо. – Хотя, возможно, она проделывает все это по привычке. Если бы она знала, разве бы не рассказала?

– Может. На днях она велела Картеру положить в карман куртки сушеные ягоды падуба. Он взбесился и швырнул их в меня. Адски жгутся.

Бен вздрогнул:

– Могу представить.

Джек вспомнил, как целый час после этого болела кожа, будто искусанная пауком. В Фэйрфолде знали кучу охранных средств. Люди носили их на шее, обмазывали ими двери, вешали на зеркала заднего вида в машинах. Дурацкий зверобой вызывал у него зуд. Тот же эффект оказывало железо холодной ковки, если оказывалось рядом, – а прикосновение к нему и вовсе оставляло ожог. От карманов, набитых толокном или могильной землей, он чихал. Некоторые амулеты вызывали головную боль, другие – головокружение. Ничто из этого не было смертельно, если не подходить слишком близко, но постоянные неприятные ощущения служили напоминанием, как мало он походил на людей.

Джек поднял сухую ветку и повертел ее в руке:

– Лучше бы она знала.

Впервые они пришли два месяца назад, в полнолуние. Трое существ в серебристо-серых одеждах, все трое на лошадях – черной, белой и рыжей. Джек вынырнул из глубокого сна от звуков музыки, которая заставила его почувствовать острую тоску по ветру, дующему в лицо, и желание отринуть все человеческое. Подойдя к окну, он увидел их на лужайке, скачущих вокруг дома. Их глаза сверкали, а волосы развевались, как знамена. Они обогнули дом семь раз, а потом остановились, подняв головы, как будто заметили его в окне. Они были невероятно красивы и немыслимо ужасны: с черными глазами и красными ртами. У одного было настолько знакомое лицо, что Джеку показалось, будто это сон. Без каких-либо слов он знал: всадники хотят, чтобы он последовал за ними. Он покачал головой, стоя в обрамлении окна и впившись ногтями в деревянный подоконник. Спустя мгновение они развернулись и один за другим устремились прочь.

Утром, когда Джек проснулся, окно было распахнуто, хотя мама и промазывала перемычки. По комнате разлетелись листья.

– Жутко жуткие всадники, – сказал Бен.

– Ага, было жутко, – эхом отозвался Джек, сам чувствуя, насколько неискренне звучит его голос.

– Ты ведь не собираешься идти с ними в следующий раз? – поинтересовался Бен, явно поддразнивая друга.

– Заткнись, – Джек швырнул в него ветку, но Бен увернулся, и она пролетела мимо.

Внезапно тот встал как вкопанный и ухмыльнулся.

– Постой-ка, так ты?..