Маус стремительно юркнул во второй обнаруженный им переулок. Во второй, а не в первый.
Ричи оказался безнадежно туп. Маусу было слышно, как его преследователь остановился перед первым переулком. Поскольку Ричи не мог его видеть, то, по всей видимости, по собственной тупости посчитал, что Маус бросился со всех ног наутек за соседний угол и был таков. Вот только где это видано, чтобы человек бегал так быстро. Разве что этот негр, как его, Джесси Оуэнс.
Ричи не увидел, что Маус спрятался в дверном проеме какого-то магазинчика. А когда он все-таки заметил, было слишком поздно. Маус с силой лягнул его в левую ногу немного ниже колена. Ричи взвыл от боли и начал медленно оседать на землю.
Схватив Ричи за рукав дешевого костюма на уровне плеча, Маус нанес сильный удар коленом в лицо. Судя по сдавленному вскрику и крови, Маус попал ганефу в нос. Ричи издал звук, напоминающий шипение воздушного шара, из которого выходит воздух, и начал мешком заваливаться на бетонное покрытие мостовой.
Маус не стал терять времени даром и толкнул Ричи. Тот пошатнулся и ударился затылком о кирпичную стену дома. Теперь охранник Спарка сидел, вытянув ноги, и стонал. Маус с размаха врезал ему по носу и в скулу. Кровь еще больше залила лицо и грудь громилы. Опускаясь на колено, Маус заметил за стеклянной дверью пару человек. Пускай смотрят, подумал он. Все равно через несколько секунд меня здесь не будет. Отведя в сторону борт пиджака Ричи, он обнаружил под мышкой пистолетную кобуру и, вытащив револьвер, отбросил его как можно дальше.
— Не вздумай больше следить за мной! — предупредил он Ричи, который все еще был в сознании. Правда, не настолько, чтобы понять сказанное. Ричи ничего не ответил, во всяком случае, он не произнес ни единого слова, кроме хрипов и стонов. Маус еще раз стукнул ему кулаком в нос. — Ты меня понял? Если я еще раз увижу, что ты следишь за мной, Ричи, то получишь так, что мало не покажется. И обязательно передай Джеку, вот что. Мои дела — это мои дела и ничьи больше. Никому не советую, черт побери, лезть в них.
Какой-то старик попытался открыть дверь магазина, но у него на пути тут же возник Маус, и старик застыл на месте. Маус развернулся и зашагал по Уайтчепел-роуд, оставив Ричи сидеть на прежнем месте. Увидев такси, взмахнул рукой. Машина остановилась, и он залез внутрь.
Жаль, что при этом не было Кагена, подумал Маус, уезжая из Ист-Энда. Очень жаль. Если бы он видел то, что только что произошло, тотчас бы заткнулся и перестал бы нести всякую ерунду о неправильных евреях.
В машине было темно, на улице тоже. Дорога вообще еле видна. Фары небольшого автомобиля — Рашель сказала, что это «моррис» — с трудом освещали окружающее пространство. Время от времени из темноты как призраки возникали редкие дорожные указатели или камни на обочине дороги. По словам Рашель, они были выкрашены особой светящейся краской, чтобы водители ночью не сбивались с пути. И все равно она вела машину медленно, со скоростью не более тридцати миль в час.
Мелькнул последний указатель — Стотфолд — и Рашель сообщила, что до места назначения остается минут десять. Маус щелкнул зажигалкой и посмотрел на часы. Без четверти девять.
Когда он вернулся в дом номер сорок семь, то застал там одну Рашель. Она сказала, что у Кагена якобы закончились сигареты. Маус заявил, что не может ждать. Ему нужно в девять вечера быть в Бигглсвейде, чтобы встретиться там с летчиком, который переправит их в Голландию. Если честно признаться, он был даже рад, что одноглазого не оказалось дома. Ему меньше всего хотелось ехать куда-то в одной машине с Кагеном.
Ему показалось, что Рашель хочет дождаться Кагена. Он понял это по взгляду, брошенному на его правую руку, на сбитые костяшки пальцев, на которых оставались капельки крови Ричи. Он вытер кровь, сидя в салоне такси, но, видимо, не всю. Возражать Рашель не стала, и, оставив на кухонном столе записку, пошла за пальто и сумочкой.
«Моррис» стоял в маленьком гараже напротив переулка. Рашель сказала, что это машина ее брата. Бензин он получает по карточкам, положенным военнослужащим офицерского звания. Он оставил «моррис» ей, а сам отправился к месту службы на поезде.
Водитель из нее никакой, как и из большинства женщин, подумал Маус. Она слишком крепко сжимала руль и слишком быстро отпускала сцепление, однако по крайней мере не глушила двигатель. Поскольку в темноте вести машину и ориентироваться на дороге ей было нелегко, то они ехали молча. Маус курил и думал о своем, время от времени потирая правую руку. Отношения со Спарком принимают скверный оборот. Расскажи он этому клоуну, зачем они приехали в Англию и зачем ему понадобилось оружие и самолет, все могло бы пройти достаточно гладко. Но теперь уже поздно что-то менять. Уж слишком далеко все зашло — тут и кривляние Спарка с пистолетом, и столкновение с Ричи. Короче говоря, дело паршивое.
«Моррис» тем временем катил дальше. Маусу хотелось перегнуться, податься вперед и, наступив на ногу Рашель, сильнее нажать на газ. Разумеется, он этого не сделал.
— Что сегодня случилось? — наконец спросила Рашель, явно имея в виду разбитую руку спутника и кровь на его костюме.
— Ничего особенного, — ответил Маус и щелчком выбросил окурок через щель полуоткрытого оконного стекла.
Рашель молчала примерно милю.
— Вы кого-то застрелили?
Маус рассмеялся.