Но тогда возникает вопрос. Какого хера он здесь забыл? Чего таскается сюда чаще, чем к себе домой? Может, ну его всё? Не для его игрищ эта Надя. Вообще не для него. Подарить ей клинику, как обещал, так сказать, возместить убытки и свалить по-тихому?

Беззвучно засмеялся своим мыслям в ответ. Он даже одну ночь не смог провести отдельно. Набухался и к ней поехал. А баба, которую ради прикола снял на танцполе, так и осталась в клубе допивать свой коктейль. Не потому, что не понравилась, хотя он особо и не рассматривал её. Просто убедился в том, что ещё не стал импотентом и, порадовавшись этому, уехал. Конечно же, к Смирновой. Хоть он и приставил к ней хорошую охрану, но полной уверенности в том, что она в безопасности, не было.

Тем временем Надя заворочалась, что-то несвязно пробормотала и повернулась к нему. Вынырнула из-под одеяла, застонала, опрокидываясь на спину. Саид приподнялся, перевернулся набок и склонился к её лицу, чтобы разобрать слова, звучащие, как бессвязный бред.

– Пожалуйста… Пожалуйста… – о чём именно она просила, он так и не понял, зато отчётливо видел перед собой её губы. Сочные, пиздец какие манящие. Влажные, вкусные. Он знает, пробовал уже. И с тех пор не целовал ни одну другую женщину, чтобы не перебить этот вкус.

– Иди-ка сюда, – получилось хрипло, будто в глотке булыжник застрял. И ударило в голову похлеще всякого бухла.

Смял её губы своими грубо, алчно и без спроса, на что Надя замерла и вроде как даже ответила.

Его не повело, нет. Его взорвало нахер. Будто, наконец, прорвало вулкан, и он изрыгнул горячую лаву. По венам огонь, и грудь жаром обдало.

Схватив её за лицо пальцами, сжал щеки и снова вгрызся в уже припухшие, мягкие губы.

Отшвырнув одеяло, привстал и на несколько секунд застыл на ней дурным взглядом. Волосы разбросаны по светлой подушке тёмным пятном, а большие глаза прямо на него смотрят. Футболка её пижамы задралась, оголив впалый живот, а его рот от этого зрелища наполнился слюной, как у бешеного пса. В паху всё закаменело, и по вискам заструился пот.

– Сука… Чего ж так хочется тебя, а?

Она, судя по всему, ответ на этот вопрос не знала. Лежала всё в той же позе – с разбросанными в стороны руками, взирая на него каким-то непонятным, затуманенным взглядом.

Не отводя глаз от её тела, приподнял футболку, оголяя красивую, небольшую грудь с тёмными ореолами сосков. Накрыл один губами, оцарапал зубами, и он мгновенно затвердел.

Набрасываясь на второй, бешено оскалился, чувствуя, как нутро переполняется торжеством, и во рту появляется сладкий привкус победы. Одурел, опьянел. Повело от того, как она коснулась его плеч руками. Захотелось ощутить её прикосновения на своей коже до трясучки.

Рванул на себе рубашку, и в ночной тишине послышался стук пуговиц, рассыпавшихся по полу. Закончив со своей рубашкой, рванул её футболку, стаскивая через голову, и шумно сквозь зубы выдохнул, принимаясь за её пижамные свободные штаны.

Теперь, лёжа под ним в одних полупрозрачных трусах, она казалась ещё меньше, более хрупкой. И его всего трясло от предвкушения.

Надя упёрлась ладонями в его грудь, завозилась, но Саид перехватил её запястья, сжал их одной рукой над головой, а второй растолкал её ноги в стороны.

– Наконец-то, – прорычал ей в губы и рванул на своих брюках ремень.

Она что-то тихо прошелестела, и Хаджиев прислушался:

– Юра… Нет, прошу… Юр…

Будто ледяной лавиной накрыло. Казалось, даже услышал, как лопнул последний нерв.