Когда мы немного восстановили дыхание, Ник посмотрел на меня с любовью и ласково поцеловал. Все еще находясь внутри, он вновь наградил меня нежным и долгим поцелуем. А потом обхватил мое лицо ладонями и обжег таким взглядом… господи… я снова запылала.

– Еще, – прошептал он. – Опять хочу тебя.

И я снова тянулась к его губам.

– Да… боже, да…

И мы начали все сначала.

Раз за разом дарили партнеру оргазмы, останавливаясь лишь, чтобы перевести дыхание, а после вновь тянулись друг к другу, пока наши тела не потребовали воды и пищи.

Ник заказал доставку в номер. Мы прямо в постели съели стейки с перцем и картофельным пюре. На десерт у нас был шоколадный мусс. Ник протянул мне ложку. Я лизнула лакомство, и наши взгляды встретились. Я провела языком по губе. Ник улыбнулся, а затем отбросил ложку и поцеловал меня настойчиво и страстно.

– Сладко, – прорычал он, – так чертовски сладко…

Вернувшись обратно в постель, мы тонули друг в друге, пока, наконец, глубокой ночью волны экстаза не выбросили нас на берег, задыхающихся и совершенно измученных.

– Какой по цвету… гнев? – поинтересовалась я.

– Это викторина? – усмехнулся Ник.

Мы лежали в излюбленной позе: я на его груди пальцами обводила контуры татуировок, в то время как Ник перебирал мои волосы или скользил рукой по спине, вызывая приятную дрожь.

– Да, – слегка смутившись, произнесла я. – Красный? Типа я настолько зла, что встает красная пелена перед глазами?

– Иногда, – кивнул Ник. – В принципе, ты правильно описала, но по большей части все зависит от человека. Гнев – красный туман, а иногда жужжащее, как оса, облако. И сразу понятно, что нужно, черт возьми, держаться подальше от человека.

Я распахнула от удивления глаза.

– Как настоящая оса?

– Нет, конечно. Это просто впечатление. И пусть разум понимает, что ничего нет, но провидение формирует его как хочет.

– Как ты трактуешь розовый? Ты говорил, что вокруг меня розовый ореол.

– Не просто ореол, ты почти соткана из розового. Зависит от настроения, но, похоже, розовый – твой по умолчанию.

Я рассмеялась.