— Да его уже просят. Со всех сторон просят.

Рация снова зашипела, и солдат протянул ее Гранцову. Марат с удивлением услышал, как тот быстро и уверенно заговорил по-испански, уже не сбиваясь на русский. Рация отвечала короткими вопросами, а Гранцов наседал горячо и убедительно, и даже кулаком размахивал в такт речи, как настоящий латиноамериканец.

— О чем спорим? — поинтересовался Марат.

Не ответив, Гранцов отдал рацию солдату, и тот, выслушав отрывистые команды начальника, завел двигатель джипа.

— Сбегай домой, принеси мне фонарик, — попросил Гранцов Марата. — Я пока бойцу маршрут растолкую.

— Есть!

Марат помчался исполнять приказ, но взял не один, а два фонарика, потому что он не собирался отпускать Гранцова одного. Теперь они будут действовать только вместе.

И, перелезая через бортик джипа, Марат спросил только одно:

— А как мы отсюда выберемся через толпу?

Гранцов что-то сказал водителю, и машина плавно покатила через газон к отелю. Джип обогнул пандус, протиснулся между двумя автобусами и въехал под навес подземного гаража. Фыркая мощным выхлопом, машина спустилась в освещенный тоннель и ехала по нему довольно долго. Наконец впереди показалась стеклянная будка у наглухо закрытых металлических ворот, окрашенных в черно-белую елочку. Солдаты что-то закричали охраннику, и ворота, дрогнув, откатились в сторону.

— Чувствуешь запах? — Гранцов обернулся к Марату. — Тут неподалеку рыбный рынок. Через этот тоннель в отель продукты завозят, а обратно идут телеги с отходами. Сейчас мы уже в городе.

Он заговорил с водителем, и Марат услышал: «Сомбрериа, сомбрериа».

Пропетляв по улицам, где от стенки к стенке перебегали какие-то фигуры, джип остановился на углу. Рауль и Рамон встали по бокам, грозно поводя автоматами, и улица вокруг них мгновенно опустела.

— Мы — наверх, чердак проверим, — сказал Гранцов. — Ты — в машине.

Марату вдруг показалось, что с ним говорит незнакомец. Сейчас перед ним стоял вовсе не тот добродушный Вадим Андреевич, с которым он пил виски в самолете. Этот сухощавый человек в камуфляжной майке и низко надвинутой панаме казался ему таким же местным жителем, как танкисты в своих черных комбинезонах. И с танкистами этот новый Гранцов разговаривал, свободно и быстро выдавая целые фразы на чистом испанском, и солдаты спорили с ним о чем-то…

— Где вы так наловчились, Вадим Андреевич? — спросил он. — Чешете, как местный.

— Потом расскажу, — улыбнулся Гранцов. — Посиди в машине, чтоб не угнали. Здесь любят угонять джипы.

Вместе с двумя танкистами Гранцов вошел в подъезд рядом с витриной, над которой изгибалась неоновая вывеска в форме шляпы. «Сомбрериа», прочитал Марат и догадался — «Шляпами торгуют. Надо будет завтра сюда заглянуть. Куплю на память. Такую, как у Василя». Он вспомнил, как Василь забегал ненадолго сюда. И пожалел, что не успел расспросить одессита о его странной работе.

Водитель расправил смятую пачку, вытащил сигарету и что-то спросил у Марата. Кирсанов пожал плечами в ответ и выпрыгнул на тротуар. Он вдруг понял, что его место рядом с Гранцовым, а не здесь.

Завернув за угол, он увидел двух девушек в коротких юбчонках, подпирающих стену. Они оглянулись на него и мгновенно приспустили свои блузки с плеч. При этом у одной вывалились наружу груди с задорно торчащими кверху сосками.