— Вадим Андреевич, вы как настроены? Спать или гулять?
— Спать я мог бы и дома.
Роман Старицын встал и посмотрел на часы:
— Тогда я вас обоих жду на седьмом этаже, красное крыло.
— Олежек, налить? — пьяным голосом предложил Василь.
— Вы бы хоть закусывали, — поморщился Роман. — И вообще, Василек, тебе еще завтра работать, не забывай.
Василь вышел вместе с ним, но почти сразу же и вернулся. И на столе появилась закуска — черствый хлеб и шматок сала. Раскрасневшись и раздевшись до пояса, Василь щедро делился остатками своих стратегических запасов. Ему оставалось кантоваться в отеле еще пару дней, отработать, а потом он вернется на родину, где его ждет свежий хлеб и свежее сало. Он всегда брал с собой в командировку хлеб и сало и настоятельно рекомендовал окружающим поступать так же. А еще он рекомендовал посетить местный автомобильный аукцион. Самый дешевый аукцион в Западном полушарии. Самые роскошные машины и самые низкие цены. Кирсанов напомнил о телушке, которая за морем полушка. Но у Василя и здесь все было схвачено. С доставкой проблем не будет: в порту ждет сухогруз под непонятным флагом, но команда вся наша, никаких проблем, спокойно встречайте свой груз в Одессе.
— Осталось только смотаться в Сан-Деменцио, а потом ту-ту-у, пароход! И самое синее в мире, Черное море мое, Черное море мое…
— Давай с нами, — предложил Кирсанов. — Мы завтра как раз в Сан-Деменцио летим. Махнем с нами, а?
— Нет, я своим ходом, — отказался одессит. — Тачку туда перегоню, и свободен.
— Каким «своим ходом»? Туда же только самолетом можно долететь, — спросил Гранцов.
— А у меня тачка — круче любого самолета! Подпевайте, хлопцы! Самое синее в мире, Черное море мое, Черное море мое…
Глава 6. Беспроигрышное казино
Пирушка закончилась неожиданно. Ксенофонтов отлучился в туалет и не вернулся. Гранцов обнаружил его в своем номере, мирно спящим на диване перед телевизором.
Он накрыл старика пледом, а сам уселся в кресло рядом. На балконе слышались пьяные голоса Василя и Марата, иногда раздавался смех Оксаны.
На экране появилась заставка новостей, и Гранцов прибавил звук. Диктор говорил по-английски, но Вадим понял бы его даже на китайском, потому что главной новостью были беспорядки в районе стадиона.
Беснующиеся фигуры вокруг опрокинутой горящей машины. Разбитая витрина, из которой выскакивают люди с коробками. Угрюмые лица солдат в оцеплении. Вид сверху: черная лавина толпы выливается на ярко освещенную площадь из прилегающих улиц. Из броневика с водометом бьет пенная дуга. Слишком высоко. Вода, падая дождем сверху, только охлаждает разгоряченную толпу вместо того, чтобы размывать ее.
— Ребята, я — козел! — воскликнул Кирсанов, появляясь в проеме балконной двери и путаясь в прозрачных занавесях. — Меня друг ждет в казино, а я тут прохлаждаюсь! Вадим Андреевич, вы где? Мы идем в казино! Надо все в жизни попробовать!
Вадиму Гранцову не хотелось никуда идти и ничего пробовать. Он бы охотнее побеседовал с одесситом о дороге на Сан-Деменцио. Интуиция подсказывала, что завтрашний «трансфер» может сорваться так же, как и сегодняшний. Опять могут найтись какие-нибудь ужасно уважительные причины, и вместо сафари на джипах Гранцову придется наслаждаться видом трясущихся ягодиц на улицах Рио.
«Если опять не будет самолета, поеду с Василём», решил Гранцов. «В конце концов, у меня путевка. Раз написано — сафари, значит — сафари. Вас, ребята, за язык никто не тянул. Обещали — выполняйте».