— Вон он! — прошептал Ваня, показывая рукой на неприглядное здание с выше обычного поднятым цоколем. Порог со ступеньками, поднимавшимися к двустворчатой деревянной двери, сразу напомнил Игорю об их со Степаном недавнем приезде в Очаков.

Остановились. Откуда-то издалека донесся рык мотоцикла. Игорь насторожился.

— А у Фимы-то не спят! — проговорил Ваня, показывая взглядом на дом.

Игорь с недоумением бросил взгляд на темные окна фасада.

— С чего ты взял, что не спят? — спросил Самохина.

Ваня рукой показал на правый угол дома. Присмотревшись, заметил Игорь, что там, за углом, как-то светлее было, словно из невидимого отсюда окна на землю свет падал.

Жестом руки Игорь приказал Ване за ним следовать. Остановились они у калитки.

— У него собака есть? — спросил шепотом Игорь.

— Не-а! Иначе бы она сутки напролет лаяла…

— Чего?

— Людей к нему много ходит… Собаки такого беспорядка не любят.

Игорь кивнул. И тут негромкий хлопок заморозил его, заставил напрячь слух. Мужские голоса где-то рядом зазвучали. Игорь оглянулся на Ваню, показал рукой на раскидистую невысокую яблоню, росшую метрах в пяти справа, сразу за забором. Они быстро отошли и забрались под ее ветки, на которых еще висело несколько плодов.

Дверь в доме Чагина открылась, скрипнув. Двое мужчин вышли на порог. Закурили.

— А когда он вернется? — спросил один.

— Года через два-три, может, раньше. Если срок скостят.

— Ну, это было б гарно! Пускай от тебя привет письменный передаст!

— Добро, — сказал второй и, закинув на плечо вещмешок, спустился со ступенек и зашагал к калитке.

— Йосип! — окликнул его оставшийся на пороге дома, бросил окурок под ноги и затоптал носком сапога.

— Ну? — Йосип обернулся.

— А если через три года не вернется?