— Они оскорбили имя королевского дома.

Отставной полковник армии Его Величества сеньор Хуан Диего Эсперанса растерянно заморгал и откинулся на высокую резную спинку стула.

— Неслыханно! А Франсиско об этом знает?! Ты сказал ему?!

Сесил опустил голову еще ниже.

— Сеньор Франко не считает возможным попустительствовать нарушениям воинской дисциплины, вне зависимости от причин, — медленно проговорил он. — И я, как и все остальные курсанты нашей академии, его в этом поддерживаю. Некоторое время старик думал, а потом снова нахмурился.

— И… что они… как они… оскорбили?..

Сесил поджал губы, а Гарсиа недовольно поморщился.

— Не надо, папа. Только не в нашем доме.

— Нет, я хочу знать! — Сеньор Эсперанса ударил кулаком по столу так, что задребезжала посуда. — Говори!

Сесил побледнел:

— Они сказали… сказали, что Его Величество король Альфонсо XIII… не годится даже на то, чтобы подавать покойному генералу Примо де Ривера домашние тапочки.

Старик побагровел, тяжело задышал, но взял себя в руки и только смущенно пробормотал:

— Неслыханно… И это — испанцы!

— Перестаньте, папа, — поморщилась сидящая в самом конце стола красивая женщина лет тридцати. — Все они хороши: что Ривера, что этот новый, Беренгер…

В доме стало еще тише. Некоторое время казалось, что грозы не миновать, но, вопреки ожиданиям, сеньор Эсперанса лишь горестно вздохнул.

— Ох, Тереса… — покачал он головой. — Хорошо еще, что мать твоя этого не слышит. Столичная жизнь тебя совсем испортила… Я вообще не понимаю, куда смотрит твой муж…

— На девок он смотрит, — откинула голову назад женщина.

— Тереса!

— А что, я не права? Но знаете, папа, меня это уже не касается…

Мужчины разом насторожились.