— Я не из этого мира. Там нет магии. И мне, действительно, не восемь лет… Ну… Конечно, психически и психологически. И я помню, что со мной было до моего рождения здесь…
Наступила тишина. Долгая. Прерывать ее не хотелось. Я встала и вышла во двор. Пусть уж сам все обдумает. Делать было нечего, я побродила по лесу и насобирала ягод, подобных нашей малине. А когда вернулась, Данияр крепко спал. «Вот и ладно, — подумалось мне, — пойду домой».
В следующие дни поговорить нам больше не удавалось. Зор завалил работой и меня, и Данияра, дабы тот разрабатывал мышцы. Повязки мы ему уже сняли, я вытащила нитки, которыми зашивала раны, шрамы, конечно, были, но со временем они станут незаметными. Зор притащил Данияру ворох одежды взамен его, разодранной волками и разрезанной мною. Я чувствовала, что приближается время расставания.
— Веточка, пойдем, погуляем, — заявил орк однажды сразу после моего появления в домике Зора.
— Соблазнять не будешь? — отшутилась я.
Он рассмеялся:
— Подрасти сначала, а там посмотрим! Ну что, идем, — он протянул руку, заграбастал мою маленькую ладошку и потащил меня в лес.
— У, серый волк, отпусти малое дитя, — проворчала я.
Данияр взглянул на меня с интересом и вдруг совершенно серьезно сказал:
— А ведь ты права. Я, действительно, серый волк. Вряд ли ты знала, значит, это какая‑то шутка, принятая у тебя на родине, — он замолчал, дожидаясь оценки своей сообразительности.
— Вообще‑то не шутка, а сказка. У нас волк — частый герой сказок. В одних он злой, в других — верный товарищ. А в каком смысле ты серый волк? Ты же орк, а не оборотень.
— Вот дурочка, — он потрепал меня по распущенным волосам, — мое племя называется Дом серых волков. Мы, обычно, не говорим название рода никому, плохая примета, но я хочу, чтобы ты знала.
— Зачем? — искренне недоумевала я.
— Я не знаю. Ты меня спасла. Хотелось бы и мне помочь тебе в чем‑нибудь, ведь проблем у тебя, так я понял, выше крыши. Но сейчас не могу, паломничество по странам нельзя прерывать, иначе племя останется без вожака. Да и тебе надо подрасти. А вот вырастешь, приезжай к нам, в степь. Я буду очень рад тебя видеть.
Следующим утром он ушел. Ушел, едва взошло солнце, не попрощавшись со мной. И домик Зора опустел. Я сидела, тупо уставившись в учебники, и скучала.
Глава 6
Давно Алекс так не хохотал, как над доставленным ему только что историческим трудом некоего горожанина Мавея Труссо. По сути это было журналистское расследование, выражаясь языком другого мира. Назывался опус «Как Черный Алекс стал Темным Алексом». Правда, в целях конспирации везде в тексте стояли лишь первые буквы прозвища ЧА и ТА. Этот переписываемый от руки труд Алексу доставил один из шпионов.
Монарху понравилась идея произведения. После той пиар компании, которую он развернул в последние лет пять, ему, действительно, удалось поправить свой имидж. Пусть не до конца отбелить, но искоренить тот ужас, который испытывали простые горожане перед его именем. Алекс еще раз развернул работу Мавея и начал перечитывать полюбившиеся ему места, помечая их и карябая пером свои пояснения.
«Прозвище Ч. досталось ЧА не сразу, — говорилось в рукописи. — И совсем не из‑за черного цвета одежды, которую он любит носить. Я хочу лишь обратить внимание на некоторые события, этому способствовавшие. Не кажется ли странным, что при дворе не осталось никого, кто бы присутствовал при появлении ЧА как во дворце, так и в свете. Нет и тех, кто слышал слова покойного короля до признания ЧА своим сыном. Зато есть свидетельства, что, появившись в лаборатории, ЧА сжег все, что там находилось, в том числе и королевского мага».
Алекс вздохнул и подписал: «Что правда, то правда. Маг был сам виноват, баловался с запрещенной магией и открыл портал на Землю, в который попал я. Там моей магии не ощущалось, зато здесь она проявила себя во всей красе. То, что магия черная, — результат моего психологического состояния на момент переноса. Я был не просто зол, я ненавидел всех. С мыслью о мести я и возник здесь. Силой пользовать не умел, а потому и сжег всю лабораторию. А маг даже щиты не успел выставить, вот и пострадал. Это плохо говорит обо мне, или о неудачнике — маге? Что до всех остальных, так не моя вина, что они совали свой нос куда не следует, позволяли себе меня критиковать и не выполняли моих требований. Распорядитель Феликс подглядывал за мной, когда я практиковал с заклинанием уничтожения шпионов, толстый Триор, мечтавший стать учеником мага и бывший первым, кого я увидел во дворце, вывалился из окна с северной стороны башни прямо в ущелье. Горничная и церемониймейстер покончили с собой, выпив яду, видимо, от любви, сам король умер от обычного гриппа, вирус которого, видимо, я сам и притащил».