– Ну что ж… По крайней мере, он не сказал, чтобы я больше не приходил, – Мелех тяжело закашлялся. Исабель кинула обеспокоенный взгляд на женщину, деловито ощупывающую горло отца. Киана была местной знахаркой – красивой, властной, надменной и глухой.

Ее мать, а до нее и бабка, и прабабка пользовались огромным авторитетом не только в Малой Долине, но и в Большой. Лет десять назад старший освященник, объезжающий вверенные ему храмы, заикнулся было, о том, что негоже верующим прибегать к услугам сомнительных травниц вместо храмовых лекарей, но был вынужден отступить. Во-первых, знахарки действительно помогали. Во-вторых, с почтением относились к богам и замечены в поклонении их антагонистам не были. А в-третьих, своего лекаря в Малой Долине все равно не было.

– Очень плохо, – растягивая слова, высоким голосом сказала Киана, поворачиваясь к Исабель.

Говорила она не очень четко, но понятно.

– Лежать ему надо, месяц, не меньше. Пить, что я дам. Греться на солнце, когда будет. Не делать ничего, что заставляет часто дышать.

– И он поправится? – с надеждой спросила Исабель. Киана, привычно следившая за ее губами, пожала плечами.

– Я не знаю. Я могу сказать, где ему смогут помочь, но туда можно попасть только за деньги.

– Где? – вскинулась Исабель. Киана покачала головой.

– Черная грязь. За Аской. Храмовые лекари, покой, целебные процедуры.

Киана наклонилась и приложила ухо к груди Мелеха.

Гончар хрипло вздохнул.

– Ну нет, Исабель. И так пройдет. Слышал я про эту Черную грязь, местечко разве что для городских богачей. Я и раньше болел, и сейчас поправлюсь.

– Но первый раз так серьезно, – возразила Исабель горячо. И тронула знахарку за руку, прося посмотреть на нее.

– Ты знаешь, сколько денег они берут там? – спросила она медленно. Киана хмыкнула.

– Твоему отцу надо побыть там хотя бы дней десять. Возьмут не меньше двух золотых.

Мелех сдавленно охнул.

– И думать нечего!

– Ну, почему же… – Исабель села на краешек кровати. – Я думаю, Жель не откажется довезти тебя до Аски. Он все равно периодически бывает в городе, какая ему разница, ехать в телеге одному или с попутчиком. Ты говорил, что Винсент щедро платит. Сколько всего денег у нас есть, отец?

Гончар взял руку дочери в свою и слегка сжал.

– Десять золотых. Исабель, дорогая, прости меня, – Мелех тяжело вздохнул. – Если из-за моей болезни виконт решит, что может и вовсе обходиться без меня…