Фарфоровый паж смотрел на виконта со столешницы, растянув покрытые краской губы в ухмылке.

Винсент кивнул.

– Да, наверное, с поцелуем я переборщил. Возможно, мне стоит просто упасть на колено и простереть руки?

Паж молчал.

– В прочем, что толку? Никто и никогда не придет сюда послушать мою историю, кроме тех, кто давно ее знает, – горько усмехнулся виконт.

Паж молчал.

– Ты знаешь, когда я был маленьким, мама говорила мне, что каждая изящная вещь – это красота, застывшая вне времени, – продолжил мужчина. – Но важно, чтобы она по-настоящему трогала твое сердце.

Паж все еще молчал.

Винсент, нога за ногу, подошел к столу и присел, заглянув фигурке в глаза.

– Она любила сравнивать людей с яблоками. Самое ценное в косточках, из которых появилось яблоко. Самое ценное в сердце и душе, все остальное – сор и трава.

Паж издевательски молчал.

Виконт выпрямился и взял фигурку двумя пальцами.

– Жаль, я не мог тогда сказать ей, как она ошибается, мой милый паж.

Фигурка упала на пол и хрустнула, раздавленная под ногой Винсента.

– Сердце и душа – такой же сор.

Виконт покачнулся с носка на пятку.

– А что делать, если прекрасная девушка, что однажды придет сюда, будет нестерпимо вонять козой? – спросил он у обитых расползшимся шелком стен.

Стены удрученно молчали.