— Постой.
— Не надо, Влад. Я разберусь…
— Разберешься! Вот тебе сейчас по голове где-нибудь в темном переулке дадут, и будешь знать. Здесь столько пьяных шатается! Ты же уже хороший урок получила — тебя ограбили. А сейчас не хватает, чтобы тебя еще и изнасиловали.
Последние слова прозвучали как пощечина. Яопустила глаза, сердце заныло. Перед глазами всплыл тот злосчастный поезд. Милое общение… Шампанское… Ограбление… Изнасилование…
Увидев, что я изменилась в лице, Влад взял меня за руку и попытался перевести разговор в другое русло:
— Извини. Я что-то не то ляпнул. Пойми меня правильно: если я пригласил тебя к себе, значит, я несу за тебя ответственность. Да я буду конченым гадом, если отпущу тебя ночью одну в темноту. Тем более что прекрасно знаю, что тебе некуда идти.
— И что ты можешь мне предложить? Диван-то всего один.
— Я сейчас Маринку разбужу. В конце концов, я сразу же эту веранду занял, и все со мной согласились. Я не виноват, что Маринка напилась и кровати перепутала.
— Да неудобно как-то ее будить…
— Неудобно тебя ночью на улицу выгонять.
Влад подошел к дивану и со словами: «Маринка, вставай!» — скинул подушку на пол и откинул покрывало.
Я взглянула на девушку и облилась холодным потом. Сердце у меня зашлось, и я пронзительно закричала.
Глава 7
То, что девушка была мертва, не вызывало сомнений. Она лежала с запрокинутой головой, перекошенное судорогой лицо было синевато-бледным, а в открытых глазах застыл ужас.
— Бог мой, Маринка! — Влад бросился к девушке и попытался нащупать у нее пульс. Не сумев это сделать, он отпустил безжизненную руку.
На шее девушки была отчетливо видна полоса, которая свидетельствовала о том, что она была задушена. На лице несчастной застыла жуткая гримаса. На полу валялся кусок шнура. Влад поднял его и сразу охрипшим голосом прошептал:
— Орудие убийства…
— Кто это сделал? — с трудом выдавила я.
— Не знаю. Мы расстались на набережной. Ума не приложу, как такое могло случиться. — Влад перевел взгляд на меня и нервно вздохнул: — Это не я. Я же все время с тобой был. Ты же понимаешь, что я не мог этого сделать?
— Понимаю, — согласилась я, но голос мой подозрительно дрогнул.