— Ладно, Быстров, твоя взяла, — перестал геройствовать бандит. — Говори, чего хотел.

— Соображаешь. Кто меня заказал?

— Боюсь, правда тебе не понравится, легавый!

Я снова замахнулся на него, но на сей раз он не стал отводить взгляд, даже не зажмурился.

— Ну… чего ждёшь, мент?

— Жду когда ты ответишь на мой вопрос.

— Я тебе назову имя, но с одним условием.

Надо же, и тут со мной пытаются торговаться. Так-то дело привычное, однако больно кучно пошло. Сначала подружка Стряпчего, теперь вот — Чухонец. И всем от меня что-то надо.

— Да ты охренел, Чухонец! Мне терять нечего, я всё из тебя выбью!

— Конечно выбьешь, только как бы потом гадать не пришлось: правду я тебе сказал или наплёл с три короба от страха.

Я замер. Гад бил по больному. Действительно, под пытками человек способен не только рассказать правду, но и наплести кучу всего, лишь бы поскорее избавиться от физических мук. Так что тут палочка о двух концах.

— Да уж как-нибудь разберусь.

— Ну-ну, разберись… Только часики-то тикают, гражданин начальник. У Тоши не получилось, так у другого выйдет.

— Хрен с тобой, золотая рыбка, — согласился я. — Сделка так сделка. Но сразу говорю: на волю я тебя не отпущу.

— Бог с ней, с волей! Мне б главное на тот свет не отправиться, после того, как я тебе всё расскажу.

— Ладно. Я что-нибудь придумаю.

Он отрицательно замотал головой.

— Не-а! Ты — фигура мелкая, ничего не решаешь, так что вези меня к главному. Пусть придумает, как меня в живых оставить, и тогда я весь расклад сдам.

— Хорошо! — подумав, согласился я. — Но не вздумай обмануть, пожалеешь!

— Не журись, начальник, моё слово твёрдое.