Рослый спецназовец из «Росомахи», антитеррористического спецназа УИН, хлопнул меня по плечу:

– Все слышали? Заходим!

Только бы не нарваться…

Моим ключом открыли входную дверь, зашли. Я был в хвосте штурмовой колонны, постороннему человеку лезть в голову – последнее дело.

– Справа чисто!

– Слева чисто!

Начал открываться лифт – какая-то женщина и понять не успела, что к чему – как ее «приняли»…

– В лифте чисто!

– Держать лифт. Трое на месте, остальные наверх…

Наверх идем вдесятером. «Росомаха» – это всего двенадцать бойцов, но и этого хватает. Для штурма квартиры – без вопросов.

Проходим этаж за этажом. Почему не на лифте? Потому что неохота получить очередь в пузо при открытии двери – а такое бывает. Идем быстро.

Между седьмым и восьмым что-то мелькнуло, грохнулось…

– Граната! – заорал кто-то.

Взорвалась граната, и тут же пошла автоматная стрельба. Я отступил, укрылся у мусоропровода.

Сверху послышался визг, не крик, а именно визг.

– Пропустить! Я ее взорву! Себя взорву! Аллах Акбар!

Приехали…

Сверху спустили двоих раненых. Правила оказания первой медицинской помощи вбиты еще с Афгана: сначала перетянуть жгутами и турникетами видимые раны, затем – проверить всего бойца от и до на предмет кровотечений. Антитеррористы хорошо экипированы, но взрыв гранаты без последствий не проходит…

Зажав в зубах позаимствованный у одного из бойцов фонарь, занимаюсь ранеными на площадке шестого. Противошоковое, основное поражение – по ногам. Хорошо, что турникеты есть, причем не по одному. Перетягиваю обе ноги – врач разберется там, тут не переборщишь. Свечу в лицо…

– Норм?!