– Когда и при каких обстоятельствах вы были привлечены к сотрудничеству с германской разведкой?

Таврин понимал, что все его слова проверить будет весьма трудно, да и терять ему уже особо нечего, потому, по принципу Йозефа Геббельса, в большое количество правды он беззастенчиво примешивал немного лжи. Так рассказ получался более красочным.

– 30 мая 1942 года, будучи командиром пулеметной роты 1196-го полка 369-й стрелковой дивизии 30-й армии, действовавшей на Калининском фронте, я был ранен, захвачен немцами в плен, после чего содержался в различных немецких лагерях для военнопленных на оккупированной территории СССР, затем на территории Германии. В июне 1943 года в городе Вене, где я содержался в тюрьме за побег из лагеря для военнопленных, меня вызвали офицеры гестапо Байер и Тельман и предложили сотрудничать с германской разведкой, на что я дал согласие.

– Когда и каким путем вы были переброшены через линию фронта? – поинтересовался Райхман.

– Через линию фронта я был переброшен германской разведкой в ночь с 4 на 5 сентября сего года с рижского аэродрома на 4-моторном транспортном самолете специальной конструкции. Немецкие летчики должны были высадить меня в районе Ржева и возвратиться в Ригу. Но самолет при посадке потерпел аварию и подняться снова в воздух не смог.

– В чем заключается «специальность» конструкции самолета, на котором вас перебросили?

– Этот самолет снабжен каучуковыми гусеницами для приземления на неприспособленных площадках.

– А разве не была заранее подготовлена площадка для посадки самолета, на котором вы были переброшены?

– Насколько мне известно, площадка никем не была подготовлена, и летчики произвели посадку самолета, выбрав площадку по местности.

– Для какой цели вы имели при себе мотоцикл, отобраннный у вас при задержании? – снова спросил Леонтьев.

– Мотоцикл с коляской был дан мне германской разведкой в Риге и доставлен вместе со мной для того, чтобы я имел возможность быстрее удалиться от места посадки самолета и этим избегнуть задержания.

– С какими заданиями вы переброшены германской разведкой через линию фронта?

– Я имел задание германской разведки пробраться в Москву и организовать террористический акт против руководителя советского государства Иосифа Сталина.

– И вы приняли на себя такое задание? – Райхман даже закурил от возмущения.

– Да, принял, – совершенно спокойно ответил Таврин, и всем трем следователям даже показалось, что он улыбнулся.

– Кто вам дал это задание? – спросил Леонтьев.

– Это задание мне было дано начальником восточного отдела СД в Берлине подполковником СС Грейфе.

– Кто персонально должен был совершить террористический акт?

– Совершение террористического акта было поручено мне лично, – Таврин впервые поднял голову и обвел взглядом трех допрашивавших его старших офицеров. – Для этой цели руководителем органа СД в Риге, именуемого главной командой «Цеппелин-Норд», майором Отто Краусом я был снабжен отобранными у меня при задержании пистолетами с комплектом отравленных и разрывных пуль, специальным аппаратом под названием «панцеркнакке» и бронебойно-зажигательными снарядами к нему.

– Что это за аппарат?