Позднее в состав Оборонительного района были переданы 10 артиллерийских противотанковых дивизионов.

Командующим Грозненским особым оборонительным районом был назначен генерал-майор Никольский Н. П. Признаться, у нас с самого начала не сложились с ним хорошие отношения. Мне он показался человеком своеобразным, несколько замкнутым, поэтому особого расположения мы друг другу не питали и встречались сугубо официально. В глубину его души я не проник.

Первое время командование Оборонительного района как вновь созданное формирование занималось комплектованием частей и их штабов личным составом, получало боевую технику и снаряжение, организовывало боевую подготовку. Вместе с этим очень скоро приступили к созданию оборонительных сооружений вокруг Грозного.

А мне пришлось заниматься и спецмероприятиями по всем важнейшим объектам Грозного. Здесь я встретил много друзей среди нефтяников, в том числе управляющего трестом «Грознефтезаводы» тов. B. C. Федорова, однокашника по Московскому нефтяному институту директора НПЗ № 1 А. Я. Осипьяна, директора крекинг-завода Иванюкова.

Чтобы немного отвлечься от тяжелых воспоминаний о событиях в Грозном, расскажу об одном эпизоде. Не могу о себе сказать, что являюсь заправским шутником, но, признаться, шутить люблю всю жизнь. Особенно много шуточных историй было у меня с Осипьяном. Я искренне любил его всегда при жизни и свято чту память о нем после его безвременной кончины.

Итак, узнав, что мой друг является в Грозном директором Нефтеперерабатывающего завода № 1, я решил позвонить ему по телефону и поприветствовать, но тут же мелькнула игривая мысль разыграть его. Услышав его голос в трубке, я нарочито строго спросил: «Это товарищ Осипьян Артем Яковлевич?».

Он со свойственной ему добротой и мягкостью ответил: «Да, это я». Тогда я ему говорю: «Вас срочно вызывает к себе начальник Особого отдела гарнизона по адресу…». Артем Яковлевич по-военному отвечает: «Есть! Буду немедленно». Но сам на всякий случай решил заехать домой и предупредить свою жену Иду Никитичну.

Через некоторое время дежурный доложил, что приехал товарищ Осипьян. Я сказал, что приглашаю. И вот входит Артем в полувоенной гимнастерке, в кирзовых сапогах, на ремне висит огромная кобура от револьвера «Наган». И, не узнав меня, докладывает: «По Вашему вызову Осипьян прибыл!». У меня с усмешкой вырвалось: «Ах, вот ты какой, Осипьян!» — и я вышел из-за стола ему навстречу. Только тогда он крикнул: «Анатолий! Вот напугал меня, подлец! Опять дам тебе два наряда вне очереди».

Дело в том, что когда мы учились в институте и проходили высшую вневойсковую подготовку, Артем был моим командиром отделения, а затем командиром взвода, когда я был командиром отделения. Ввиду того, что я был рядовым неспокойным, он постоянно грозил мне: «Гуськов! Я тебе влеплю два наряда вне очереди».

Встреча была необыкновенно приятной, и он, конечно, как бывший командир, приказал следовать к нему на квартиру. А затем в грозные дни бомбежки каждый день звонили друг другу и справлялись о положении дел. Особенно тревожными были дни 10–15 октября, когда каждый день фашистская авиация бомбила Грозный. Я часто бывал на нефтеперерабатывающих заводах и, в частности, на НПЗ № 1 у Артема.

Вспоминается еще один потешный случай. Однажды приехал я на завод, и мы с Артемом пошли по его территории. Было очень жарко, пыльно и душно. Пользуясь тем, что рабочих около установок не было, мы решили искупаться в одном теплообменнике, в котором циркулировала чистая вода, охлаждавшая горячие трубы с нефтепродуктами. Вода была теплая, приятная и мы просто блаженствовали несколько минут. Вдруг завыли сирены, послышалась стрельба зенитных орудий, а затем оглушительный взрыв авиабомбы. Выскочили мы из «ванны», быстро накинули свою одежду и едва успели забежать в убежище, как на месте, где мы только что одевались, разорвалась бомба. Установка сильно пострадала и была остановлена аварийно. Но до этого периода мы еще не дошли, поэтому пойдем по порядку.

Летом 1942 года началось крупное наступление немецких войск на юге нашей страны в направлении нижнего течения Волги и на Кавказе. Потери были тяжелыми. Сердце сжималось от боли, когда мы узнавали о захвате противником все новых и новых наших городов и сел, промышленных районов и плодородных земель. Враг рвался к нефтяным богатствам Грозного и Баку.

В связи с немецким наступлением на Кавказе осложнилась обстановка на границах с Турцией и Ираном. Посол Германии Франц фон Пален, матерый разведчик, все время подстрекал политических деятелей Турции на антисоветскую деятельность. Турецкие реакционеры активно готовились к нападению на Советский Союз. Неспокойно было и в другой соседней стране — Иране. Там проводилась антисоветская пропаганда, распространялись листовки о том, что скоро немецкая армия вступит в Иран.

Наши союзники США и Англия всячески затягивали открытие второго фронта, хотя и видели, что опасность также нависла и над ними. В этот момент Черчилль настаивал на том, чтобы Советский Союз дал согласие на ввод английских войск на Кавказ, в первую очередь воздушных армий. Эту идею поддерживали и США, назвав план ввода своих войск на Кавказ операцией «Вельвет». Одновременно с этим, чтобы оказать давление на Советский Союз, были прекращены поставки вооружения и продовольствия из Англии и США.

Так, в самый напряженный период боев на советско-германском фронте за спиной Советского правительства проводились хитроумные комбинации наших союзников, больше заинтересованных в ослаблении наших сил, чем в оказании нам помощи.