- А чтобы она так не надрывалась, её надо срочно вести к козлу, - посоветовал Варфаламеев, очищая подошвы сапог о скобу возле крыльца Сакурова, - и потом уже не суть важно, сколько она будет ходить беременной!
- Вот именно, - подтвердил Виталий Иваныч, решивший именно сегодня не отставать от односельчан в теме распития их неприкосновенного запаса.
- Да где же я его возьму?! – возопил Сакуров, больше других терзаемый воплями козы.
- Да фигли его искать? – торопливо возразил Семёныч, поднимаясь на крыльцо. – Ты выведи свою козу за околицу, дай ей пинка и пусть бежит на все четыре стороны.
- В смысле: искать козла самостоятельно? – уточнил Сакуров.
- Именно!
- Ну чё ты дуру гонишь?! – разозлился Жорка. – Костя, выдай этим козлам литр, а сам заводи тачку.
- Зачем?
- Затем! Или мы пешком будем по округе бегать в поисках козла?
Козла нашли в тот же день. С хозяином рассчитались мешком комбикорма. Коза осталась довольна, и орать перестала. Зато Семёныч, Варфаламеев и Виталий Иваныч зависли. Пришлось выдать им последний литр. На следующий день Виталий Иваныч от компании отвалил, а Семёныч с Варфаламеев поехали на «ниве» Семёныча в соседнюю деревню, где жил какой-то одинокий дальний родственник Семёныча. Там приятели допили остатки самогона родственника и подрядились сдать тару, скопившуюся у родственника за последние пять лет. А так как тары скопилось очень много, то сдавать её пришлось в несколько приёмов.
После последней поездки, возвращаясь из деревни родственника хоть и на «ниве», но всё равно на бровях, Семёныч с Варфаламеевым свалились в кювет. При этом «нива» встала на борт, а лобовое стекло от удара покрылось характерной сеткой трещин.
«Ниву» пришлось поднимать с помощью какой-то проходящей машины, за что Семёныч рассчитался с водителем проходящей машины последней бутылкой водки, которую приятели хотели распить в родной деревне.
Прибыв в Серапеевку на слегка побитой машине, Семёныч начисто забыл о том, что отдал последнюю бутылку выручившему его водителю. Поэтому он долго искал эту бутылку, а затем минут десять бегал за Варфаламеевым с пистолетом, требуя вернуть пол-литра.
Варфаламеев бегал-бегал, потом заскочил в свою избу, достал из сокровенного загашника деньги на две пол-литры, и они с Семёнычем поехали в совхоз за бухлом. Купив требуемое, собутыльники хорошенько догнались и покатили обратно. А так как смотреть через битое стекло единственным глазом, к тому же залитым выше нормы, Семёнычу было несподручно, то он свалился в кювет вторично. При этом умудрился поставить свою многострадальную «ниву» на крышу. Но поскольку оставшаяся водка не пролилась и не разбилась, а приятели остались живы – здоровы, то они из «нивы» вылезли и пришли в деревню пешком.
Прибыли они никем не замеченные, засели в избе Семёныча, доели остатки водки и вырубились.
А рано утром Семёныч проснулся в крутом бодуне, с которого ему помстилась оставшаяся в «ниве» водка, и бывший столичный таксист пошёл за ней. Но не нашёл ни водки, ни «нивы» и принялся бегать по деревне и кричать «караул».
А в это время со стороны мясокомбината к деревне подползал Мироныч. Вообще-то, он не планировал в тот день идти в деревню, но случилась совершенно дармовая автомобильная оказия, поэтому Мироныч докатился до мясокомбината, а от мясокомбината пешочком гулял по большаку.
Подходя к деревне, старый навозный жук обнаружил перевёрнутую пустую «ниву» Семёныча, очень удивился и таки дополз до деревни, где уже бегал и кричал «караул» Семёныч.
Мироныч, надо отдать ему должное, быстро смекнул, в чём дело, подошёл к Семёнычу и объявил ему о находке «нивы».
- Я, между прочим, - нагло и наудачу соврал бывший советский директор, не ставший новым российским олигархом только по причине преклонного возраста, - хотел прийти в деревню ещё вчера вечером. Но мне пришлось всю ночь караулить вашу «ниву», которую мог запросто украсть любой желающий проходимец, отлучись я от неё хоть на минутку.