Через несколько секунд дверь за ними закрылась.
— Я же вежливо⁉
Бес рассмеялся, хлопая ладонями по коленкам.
— Нда, трудно им придётся! — непонятно к чему сказала Катюха поднимаясь. — Я офф, развлекайтесь дальше, мальчики.
И ушла себе.
— С тобой весело, бос! Жаль, что теперь почти все двери для нас закрыты и на улицу не выйдешь, задуэлят.
— Кому нужны двери? — задумчиво спросил я.
И куда теперь, всю эту жратву девать?
— Ты ведь сегодня первый день, верно? — спросил и тут же сам ответил. — Я это с ходу понял! Получается, в первые же несколько часов, ты умудрился нажить столько влиятельных врагов, что на десятерых хватит… погоди, а что с дверями-то? — до Беса дошло.
— Осетрину будешь? Если честно, только по телику видел, — руки пачкались по-настоящему. — А это что за хрень, с плесенью⁉
— Рокфор! Деликатес на любителя… Не-е, на мажора ты не похож, слишком простой, — сделал вывод Бес. — Может наследство упало? Нежданно-негаданно… А-а-а я понял! Ты переселенец! Вот почему не боишься поисков в реале, тебя там тупо нет!
Если я пока что плыл по течению, не зная, что делать, то после слов Беса проснулся интерес.
— Ну-ка подробнее, что значит переселенец?
Глава 12
Общество, люди, эти два слова подразумевают личное общение, что для большинства индивидуумов в радость. С незапамятных времён человек создаёт всё для общения; рынки, таверны, забегаловки-тошниловки, везде болтают торгуясь, брызгая слюной, особо нетерпеливые бьют пьяные морды. Этакий бесконечный круговорот, одним словом — общество. Мартынов как человек образованный, прекрасно это понимал, по-другому никак, если ты варишься в этом 24/7. Но принять не мог — он другой! Нет, он не был социопатом, общался, даже улыбался. Приспосабливаться пришлось изначально; школа, работа, везде сталкиваешься лично.
«Задроченный в одиночество пупок» — слова мамы. Добрая весёлая женщина, поклонница Леннона, да и вообще тех далёких мохнатых времён, не упускала шанса подколоть сына. Молодая старушка смешно трясла дредами, преподавая отпрыску азы жизни хиппи. Мартынов лишь отмахивался, радуясь, что в своё время съехал в общагу, а затем приобрёл своё. Он не считал себя сыном цветов.
— Признайся сын, ты обычный гордец! — как-то сказала она.
— Это почему же?
— Людей не любишь! Точнее, считаешь себя выше их!
Может и так, то был старый разговор. А сегодня — тысячи людей спешащих по делам, толкотня до отдавленных пальцев ног. Мартынов просто вынужден быть среди них, чем больше, тем безопаснее. Метро, утренний час пик, максимальная концентрация. Он всё ещё сомневался.