Свежо. Из динамика плавбазы гремит музыка.

Песни в исполнении Майи Кристалинской, Гелены Великановой, Ирины Бржевской, Эдиты Пьехи, Ольги Воронец, Тамары Миансаровой, Аллы Йошпе, Эдуарда Хиля, Муслима Магомаева, Льва Лещенко не смолкали здесь ни на один день. По утрам, в обеденные часы и вечерами звучали они, прерываемые лишь редкими объявлениями дежурного по кораблю.

Под песни мы вставали, делали физзарядку, малую приборку, завтракали, обедали и ужинали.

И по сей день в моих ушах звучит:

И много ещё мелодий и песен втемяшилось, колом не вышибить. Да зачем вышибать? Хорошие они. Задушевные, со смыслом. Не то, что современные трень–брень, один и тот же куплет в которых по десять раз на одной ноте повторяется.

…После завтрака мы торопливо готовимся к переходу на лодку для подъёма военно–морского флага.

Бляхи ремней надраены, золотом горят, чехлы бескозырок белее снега, гюйсы отглажены, робы чистые, начищенные ботинки сверкают.

Над синей гладью бухты с резкими криками носятся чайки.

И вот на весь рейд из корабельных динамиков разносится:

— На фла–аг и гю–юйс… Смир–рно–о!

Волнительная минута. Тишина такая, что слышно как плещутся волны между бортами кораблей. Поскрипывают канаты швартовых, шелестят ленточки бескозырок.

— Флаг и гюйс поднять!

Офицеры, мичманы берут под козырёк, и взгляды всех устремлены на корму, на флаг, медленно ползущий вверх по флагштоку.

И нет в строю экипажа ни одного моряка, кто бы остался равнодушным в эту торжественную минуту. К этой трёхсотлетней церемонии нельзя привыкнуть, как к чему–то буднично–однообразному.

Каждое утро со времён Петра волнует сердца моряков подъём военно–морского флага.

На рубках подводных лодок, на мостиках надводных кораблей офицеры дублируют команду флагмана — «Невы», и по всей бухте в утреннем тумане отдаётся эхо:

— …ать… ать… ать…

— Вольно! — гремит динамик плавбазы.

И снова эхо летит над скрытой сопками бухтой, над эскадрой боевых кораблей:

— …ольно… ольно… ольно…