Представив себе огромную тарелку с дымящейся похлебкой и плавающими в ней кусочками мяса, Фэт прибавил ходу.

– О, сэр Ровэго! – поприветствовал товарища Кушегар. – Вы уже проснулись?

– Да, мой друг, уже, – Ровэго оторвался от изучения неизвестной бумаги и повернулся к вошедшим. – И, к сожалению, даже успел узнать одну неприятнейшую вещь..

– Что же это за вещь?

– Вот это, – Ровэго показал Комоду и Фэту свернутый в трубку листик, – грамота, которую Его Величество разослал по всему королевству.

– И как она у тебя очутилась? – подал голос недоделанный сэр Жруно.

Ровэго одарил его взглядом, полным презрения, но все же ответил, хоть и нехотя:

– Всадники во время охоты набрели на заплутавшего в лесу гонца и забрали у него целый мешок этих грамот.

– И куда ж они мешок этот дели? – разом подобрался Комод.

Ровэго огорченно кивнул в сторону печки, горящей не по-обычному ярко:

– Вы ж за своими тренировками совсем про дрова позабыли, а на улице осень, как-никак…

Кушегар разочарованно вздохнул:

– А в этой хоть чего написано?

«Уважаемые дворянчики и дворяночки! Сие послание можно считать исправлением досадной ошибки: в прошлой эпистоле к вам я сказал, что турнир состоится в третий понедельник ноября. Ныне же мне приходится перенести его на понедельник второй, потому что главная награда победителю – моя приемная дочь леди Джейн – может не дожить до ранее назначенного срока.

Целую!

Его Величество Стронций Барий Третий».

С минуту в избе царило молчание.

– А почему «целую»? – Фэт не выдержал первым. – Если бы это королева тайному любовнику писала, тогда понятно. Но король?.. Всем дворянам?..

– Ну, как бы тебе сказать, Фэт, – смутился Кушегар. – Наш король… он… в общем, любит мужчин…

– Как это – любит? – ужаснулся деревенщина. – Всех сразу, что ли?