— В не только уже повредили имущество «моей» нанимательницы, — жёстко оборвал его я. — Но и отдали приказ своим людям, нанести ему непоправимый вред…

— По торговым законам нашей Империи, подобные действия в отношении конкурента на тракте или его ответвлениях, приравниваются к разбою на дорогах, — произнёс блондин, в руке которого появился метательный нож. — Честные стражники же не будут мешать нам сотворить правосудие над разбойниками и забрать честно причитающееся «Нашей» нанимательнице имущество?

— Но… но… — совсем растерялся торгаш.

— Или, вы можете выплатить «моей» нанимательнице отступные, в размере рыночной стоимости её пострадавшего имущества, выкупа, предусмотренного «Дорожным кодексом» для бандитов, не совершивших тяжких преступлений и сумму недополученной прибыли за продажу товаров, захваченных у разбойников, — произнёс уже я.

Мы с парнем довольно уважительно переглянулись, а затем посмотрели на стражников.

— В… всё как вы и сказали господа, — проблеял один из них, косясь на пунцового от ярости купца, магия, показанная блондином — признак благородного происхождения, был для них куда как страшнее нежели гнев какого-то там торгаша. — Взять…

— Я заплачу! — провизжал купец, прижимаясь к своей телеге. — Всё… заплачу…

— Ну тогда быстро. И уберите уже свою телегу куда-нибудь! Не мешайте проезду госпожи кролика! — рыкнул блондин, а я сделал суровое лицо и положил руку на рукоять «Эллоры».

Спустя несколько часов, мы втроём сидели за столиком лучшей таверны, в этой большой деревне. Ну — как втроём, из крольчихи, которую звали Лулуяся и которая как оказалось была совершенно из другой деревни нежели Мисилиси, словно бы выдернули стержень.

Короче, девушка была не с нами, а с круглыми охреневшими глазами, похоже расслабленно отходила в мир иной. Во всяком случае мне так и чудилось как из её открытого рта, вылетает её крольчачий дух.

А всё почему — потому что она стала померкам их деервни обладательницей целого состояния и к тому же, у неё в «охранниках» резко образовалась целых два маркиза.

— Не помню, что бы мы пересекались на том балу, — произнёс я, потирая подбородок.

— А у тебя Эсток, были дела поважнее, нежели приглядываться к окружающим, — усмехнулся парень, бывший младшим сыном моего соседа, маркиза де’Сайда, Сауриалом. Но тем не менее именно ему отец назначил свой титул, что говорило о многом.

Если бы не «несогласная» буква, читающаяся здесь как «Й», то я бы ржал как конь!

В общем-то, Сауриал, показался мне нормальным парнем, хотя конечно же с соседями в моём положении нужно держать ухо востро. Что мне и продемонстрировал недавно один вроде бы миролюбивый граф.

Ну и надо добавить, что парень, как и я ехал в Академикум. А потому я не видел смысла отказываться от его компании.

Когда мы вдвоём уже хорошенько налакались вином, а Лулуяся наконец-то пришла в себя, Сауриал извинился и сказав, что устал, отправился в свой номер. Прихватив по дороге парочку служанок. За столиком мы с кроликом остались одни.

— Господин Эсток, — промямлила девушка.

— Да?

— А… А… — она застеснялась и покраснев, опустила глаза. — А нельзя ли мне поехать в столицу с вами?