Так что следователи отстали. Тем более, что основной версией случившегося внезапно стала месть одной из горничных на систематические изнасилования и унижения со стороны молодых господ, а среди трупов были опознаны двое людей из шайки Чёрного Эрла, промышлявшего в городе наркоторговлей.
В любом случае, тогда, Эдвард и Рамон, оказались слишком пьяны, а после того, как закинулись дурью, так и вовсе отрубились, а потому избежали печальной участи остальных участников той гулянки.
Эта история, которую барон узнал по приезде в столицу, в купе новостью о кончине своего сына — наложила свой отпечаток. Так что в разговорах в Аэрис, им чаще поднималась тема предстоящей свадьбы, нежели куда как более печальные события. Тем не менее, девушка не сомневалась, что вернувшись в герцогство, старик д’Мошен в первую очередь побежит к её отцу, дабы постараться смягчить последствия которые могут ожидать его семью из-за проделок сына.
И всё же, свадьба младшей дочери Герцога, для жителей феода д’Монсерю — стояла на первом месте. Помолвку так и не отменили, вот люди и трепали языками, свято веря, что уж их-то Юная Герцогиня — как пить дать прижмёт к ногтю и зарвавшуюся ушастую эльфу, ставшую видимо обманом первой супругой Принца. И тем более — Принцессу из какой-то далёкой страны, которую «Обречённый Принц» получил по наследству от скрывавшей его всё детство «тени» — Дюрера д’Вергри.
Только вот Аэрис так и не могла взять в толк, почему к её будущему мужу буквально прилипло это прозвище. Девушка, внимательно следившая за свершениями того, кого уже точно считала своим мужем, упорно не понимала, почему его так кличут в народе. Эстоку, скорее подходила приставка «Победитель», но уж никак не «Обречённый»…
И сказать по правде это очень задевало юную герцогиню.
Тем временем, похоронная процессия дошла до небольшого костёла Лориды и гроб установили на заранее приготовленный стол. Спустившийся по ступеням пастырь, неприязненно посмотрел на накрывающий его купол защитной магии, но переговорив с отцом убиенного, не стал развеивать его.
Всё-таки, утонувший в нужнике покойник, провалившийся в выгребную яму из-за подломившихся досок, действительно пах слишком сильно, даже после омовения. Вот только, к вящему сожалению девушки, в данном случае её заслуги в устранении обидчика — было немного.
Люди из Тёмной Гильдии, внезапно проявившей интерес к судьбе Аэрис, знали своё дело. А то, что найденное несколько дней назад на подушке её кровати анонимное письмо, было послано представителями именно этой жутковатой организации, она не сомневалась.
В нём, неизвестные, предлагали Леди д’Монсерю свою помощь в решении всех её проблем. В том числе, связанных с разногласиями между ней и Принцем Эстоком. Ну а в качестве жеста доброй воли, дабы повлиять на её окончательное решение, обещали небольшой подарок, о котором рекомендовали почитать в утреннем номере «Светского Вестника Ариэльдейла».
Из него-то она и узнала о кончине «Бедного Эдгара». Которому прежде чем утонуть в нечистотах, ко всему прочему не посчастливилось удариться при падении затылком о криво забитый гвоздь, что делало невозможным его воскрешение.
То, что её секрет известен главарям Тёмной Гильдии, стало для девушки неприятным сюрпризом. Об этом, вполне ясными намёками говорилось в самом письме, где в довольно обтекаемой форме авторы упоминали о «особой» любви Леди Аэрис к хорошему стеклу и лошадям с конюшни Франциска Сиофа.
Именно тем, которые месяцем ранее, «совершенно случайно» затоптали упавшего на дорогу Рамона. Возвращавшегося ранним утром в Академикум из дешёвого борделя в сильном подпитии. Надо ли говорить, что организатором этого несчастного случая была именно обиженная герцогиня…
Фактически — это был шантаж и девушке просто не оставляли иного выбора, кроме как согласиться принять помощь Тёмной Гильдии. Причём, даже младенцу понятно было, что как таковая «Герцогиня д’Монсерю» их совершенно не интересовала. В отличие от будущей «Императрицы д’Персуа», которую они явно решили сделать собственной марионеткой.
Отправившие это письмо, в конце, рекомендовали Аэрис ежедневно покупать свежий выпуск «Светского Вестника», ведь там пишут так много всего интересного. Особенно в «Криминальной Хронике». Таким образом, они, явно давали понять, что, если девушка не примет их предложение, то в одном из следующих номеров, она вполне может увидеть своё собственное имя в одном из заголовков.
И всё же, д’Монсерю — колебалась. Ей совершенно не хотелось связываться с этими людьми, а потому Аэрис всеми силами искала выход из сложившейся ситуации. Которая, чем дальше — тем больше казалась ей тупиковой.
В первую очередь из-за того, что компромат на её главного обидчика был ещё только в зачаточном состоянии. Фактически, сейчас там не было ничего такого, что однозначно бы говорило о преступных замыслах виконта и полной невиновности самой Аэрис перед её женихом.
Всё было настолько зыбко и обтекаемо, что больше походило на мелкую месть влюблённой девицы, по глупости своей натворившей дел, а теперь пытающейся бездоказательно свалить всю вину на бывший объект воздыхания.
Максимум, что она могла ему предъявит — это то, что он принимал от неё «дорогие подарки», которыми девушка, судя по тому, как были оформлены бумаги, буквально заваливала Рафаэля. Но это, тянуло максимум на общественно порицание, да и то только в силу совершенно неприличных размеров земель и сумм, которые получал от неё виконт. А вот её саму — это характеризовало разве что как полную дуру.
Причём, она даже не могла обвинить его как пострадавшая от мужчины женщина, ибо оставалась невинной. Вопросы разве что мог вызвать тот факт, что по всем документам, которые ей удалось собрать, виконт Абареста просто «был»!