Старый год уходил, и к концу его все атаки немцев на Севастополь были отбиты.
У врага отбили Керчь и Феодосию.
Начинался новый, 1942 год…
— Сводка все та же! — сказал пришедший из штаба Н. Б. Левинсон. — Завтра до рассвета надо пробраться к полковнику Жидилову. Под Итальянским кладбищем на Федюхиных высотах его КП. Где Петро? Дорога на Ялту под Сапун-горой простреливается. Немцы по ночам бьют вслепую, стараясь блокировать подвоз боеприпасов в расположение седьмой бригады. Днем этот участок дороги простреливается прицельным огнем. Нам рекомендовано пробираться туда до рассвета.
Наум Борисович замолчал, ожидая нашего ответа.
Дима лежал на постели с закрытыми глазами, но не спал. За окном на Мичманском бульваре застрочил зенитный крупнокалиберный пулемет. Вошел Прокопенко и, прислонившись к дверному косяку, замер. Наступила тишина.
— Ну, что молчите? Дима, брось притворяться спящим!
…За час до рассвета мы были уже на Сапун-rope. Каким чутьем Петро угадывал дорогу, понять было невозможно.
— Охвицеры, тримайсь! Зараз будэмо йихаты пид гору. Хиба ж я знаю, шо там? Може, хрицы дорогу пошкрабалы…
Внизу в черном провале изредка сверкали взрывы снарядов, и тишину разрывал сухой и резкий треск. Периодические вспышки орудийного огня и мертвый дрожащий всплеск немецких ракет освещали нам короткие отрезки пути. Петро катил нас с Сапун-горы.
— Смотрите в оба! Только не прозевайте съезда с шоссе влево. А то прямиком к немцам угодим, — беспокоился Левинсон.
Петро остановил газик, выключил мотор и прислушался. Вдали тяжело работал мотор перегруженной машины.
— Треба трошки помацаты дорогу, — сказал Прокопенко и, сойдя с машины, ушел вперед. Его тяжелые шаги простучали кирзовыми сапогами по асфальту и замерли в темноте.
— Поколупали сашейку, гады, — раздался из темноты голос шофера.
Яркие звезды делали ночь еще непрогляднее, темнота прятала все. Только пулеметные строчки иногда прошивали трассой землю, а взрывы снарядов ставили светлые точки.
Петро вернулся, и мы осторожно двинулись дальше, но вскоре свернули на грунтовую избитую дорогу. Недалеко сверкнул взрыв, за ним другой, еще ближе.
— Днем хоть видно, как накроет, а тут ахнет по глазам светом — и все с этим вопросом, — тихо произнес Левинсон.
На востоке проступил еле заметный силуэт горы.
— Итальянское кладбище. Начинает светать. Успеть бы, пока темно…
— Теперь успеем. Еще километр, и все. Будем на Федюхиных высотах. Там оставим Петра с гаэиком, а сами поднимемся на КП Жидилова.