Вообще многое в биографии Афанасия Середина-Сабатина остаётся под большим вопросом. И тому есть множество причин. Во-первых, его звезда в полной мере взошла над небом другого государства, следовательно, в России о нём если и писали, то очень скупо.

Во-вторых, его постигла судьба многих гениев, живших на изломе эпох: за «железным занавесом» его имя оказалось ненужным. Все наши соотечественники, которые достигали успеха за границей, по политическим соображениям того времени становились «невидимками» в СССР. Так что даже самые опытные специалисты в области архитектуры просто-напросто ничего не знали о Середине-Сабатине.

В-третьих, имя замечательного архитектора долгое время оставалось в тени не только на его исторической родине, но и в той стране, которой он посвятил двадцать лет своей жизни. Виной тому – всё та же политика, негативное отношение к СССР и, следовательно, к России, между которыми было принято ставить знак равенства.

Однако начиная с 1990-х годов ситуация постепенно меняется. Бережно, буквально по крупицам, историки из обеих стран собирают сведения об этом удивительном человеке. Ради этого перечитывают газеты столетней давности, изучают государственные архивы, записывают семейные предания, которые хранят потомки Афанасия Ивановича. Однако полную биографию Середина-Сабатина ещё только предстоит написать. Тем интереснее открывать эту неизвестную страницу российско-корейской истории.

История Кореи того времени в чём-то похожа на историю соседней Японии: обе страны долгое время были закрыты для внешнего мира, не принимали иностранные суда и не желали общаться с «белыми варварами». Однако если Япония начала открываться внешнему миру в конце 60-х годов XIX века, то Корее предстояло сделать этот нелёгкий шаг лишь на исходе столетия.

К тому времени положение Кореи стало самым незавидным в регионе. Уже на протяжении почти трёх веков она платила дань Китаю, считавшему себя сюзереном Кореи. Постепенно накапливающая силы Япония также начала приглядываться к полуострову и заявлять на него свои права. Борьба двух сильных соседей за влияние над Кореей вылилась в японо-китайскую войну 1894–1895 гг. И, хотя официально Корея не принимала в ней участие, некоторые военные действия велись и на её территории. В итоге над страной установился жёсткий протекторат Японской империи, который фактически сводил власть короля Кореи к нулю. Маленькое государство, оказавшееся между молотом и наковальней, очень тяжело переживало это унижение.

Конечно, война 1894–1895 гг. назревала в течение многих лет, но что технически отсталая страна могла противопоставить двум сильным соседям? Корея не обладала ни сильной армией, ни развитой экономикой, ни техническими достижениями. Откуда искать спасения?

Король Кореи Коджон в конце концов решил бороться с одними варварами силами других варваров, а именно – силами европейцев. Говорят, эту идею подсказала ему супруга, королева Мин, которая всячески старалась вывести страну из-под влияния Японии.

По этой причине, начиная с 1880-х годов, Корея устанавливает дипломатические отношения с европейскими державами.

В страну приглашаются образованные специалисты, которым щедро раздаются места на госслужбе и даже в правительстве – беспрецедентный случай в истории Кореи. Главной целью было овладение новыми знаниями и технологиями, которые везли с собой «белокожие варвары». Кроме того, многие сведения об истории Кореи того времени известны нам только благодаря письменным свидетельствам, которые оставили эти «варвары».

Не последнюю роль среди приглашённых иностранцев играли русские. Оценив потенциал северного соседа, Корея очень надеялась на его помощь в противостоянии с Японией. В 1884 г. были установлены дипломатические отношения с Российской империей, а в 1885 г. в Корею из Санкт-Петербурга приехал первый официальный представитель – генеральный консул Карл Иванович Вебер.

Интересно, что Афанасий Середин оказался в Корее ещё в 1883 г., то есть раньше, чем с ней были установлены официальные дипломатические отношения. Он был если не первым, то одним из первых русских, поселившихся и начавших работать в этой стране. По какой именно причине штурман русского Восточного флота решил оставить мореплавание и обосноваться в незнакомых краях – ещё одна загадка в его биографии. Возможно, обзаведшийся к тому времени семьёй Середин решил, что кочевой образ жизни больше ему не подходит. Как бы там ни было, Афанасий Иванович впервые сходит на корейский берег в рыбацкой деревне Чемульпхо (ныне Инчхон – третий по населению город в Южной Корее).

Вскоре Середин устраивается на службу к барону фон Мёллендорфу, начальнику всех корейских таможен. Именно Мёллендорф обеспечил Середина первой в Корее работой – его взяли для «землемерной съёмки в иностранном сеттльменте[2] и строительства дворцов»[3]. Кем именно был этот немецкий барон на самом деле – до сих пор большая загадка. Многие историки склонны считать его чуть ли не тройным агентом, работавшим сразу на несколько государств – Китай, Германию и Россию. В начале 1880-х годов его возможности, благодаря прямому покровительству короля и королевы Кореи, достигли своего зенита, что позволило ему влиять даже на политические процессы, происходящие в стране.

Фотографии динамично менявшейся Кореи конца XIX – начала ХХ в.

Во всяком случае, барон действительно благоволил России и, насколько мог, продвигал её интересы в Корее. К примеру, Договор о дружбе и торговле между нашими странами от 1884 г. был заключён при его непосредственном участии. Ему же принадлежит инициатива пригласить русских военных для обучения корейских солдат. И хотя многие из его замыслов так и остались нереализованными, в 1885 г. русский генеральный консул Карл Иванович Вебер вручил ему одну из высших наград Российской империи – орден св. Анны второй степени.

Таким образом, работа Середина в Корее начиналась вполне успешно – под крылом у сильного покровителя и с большими планами на массовое строительство, без которого Корее было никак не обойтись.

* * *

Если посмотреть на политическую карту мира, то станет понятно, что открытие Кореи внешнему миру не могло состояться без создания полноценных морских портов. Согласитесь, мало нашлось бы желающих преодолеть по суше путь от Парижа до Сеула в условиях слаборазвитой системы железных дорог. Говорить же о крупном товарообороте между европейскими странами и Кореей силами одного наземного транспорта и вовсе не приходится.

Выбор короля пал на три небольших поселения: Вонсан на восточном побережье (ближе к России), Пусан на южном (по соседству с Японией) и Чемульпхо на западном побережье (обращённом к Китаю, и ближе всего к столице – Сеулу). Примечательно, что выбор оказался удачным – функции портов эти города сохраняют по сей день. Два первых порта в большей степени принимали товары из Японии и Китая, а вот третьему, по замыслу корейского правительства, предстояло обслуживать европейские корабли. Именно поэтому барону Мёллендорфу и понадобился толковый архитектор, готовый взяться за преображение деревушки Чемульпхо в морские ворота страны. Осуществление столь амбициозного замысла требовало немалых усилий. Начать предстояло буквально с чистого листа: в рыбацкой деревне, разумеется, не было ни доков, ни складов, ни причалов (не говоря уже о прочих портовых сооружениях).

Однако задание заключалось не только в создании порта как такового. Нужна была соответствующая инфраструктура. Где разместятся прибывшие торговцы и моряки? Чем будут питаться? Кто их будет охранять? Это был настоящий вызов и для опытного мастера, Середину же предстояло сдавать жёсткий экзамен на архитектора не в аудитории, а в жизни. Однако что может быть желаннее для деятельного человека, чем испытание его таланта? Думаю, Середину льстило, что его знаниям, наконец, нашлось достойное применение.

Впрочем, волокита и распри, раздиравшие королевский двор, отодвинули осуществление этих грандиозных планов на целых пять лет. В то время каждое новаторское решение, хоть немного отступавшее от конфуцианских традиций, давалось корейской правящей верхушке с огромным трудом. Однако и без хлопот с генеральным планом портового города Середину было чем заняться в Чемульпхо.