– Почему? – ее светлые волосы казались совсем белыми в свете фонарей.

– Потому что это отняло слишком много времени у меня. Я участвую в этом цирке только для твоего удовольствия, теперь останови это ради моего. Будь добра.

Как же ей хотелось бросить ему в лицо все, что она не будет добра к нему ни сегодня, ни через год, что он унизил ее своими эмоциями к какой-то прислуге, что никогда она не простит ему то, как он разговаривал с ней в самое счастливое и нежное время самого начала их пути. Но она повторяла про себя советы мамы, надо потерпеть, она сделает его жизнь невыносимой потом, когда у нее будут дети и уверенность в завтрашнем дне. А сейчас она смиренно подозвала ведущего и прошептала ему, что пора бы закругляться. Тот отшутился перед гостями, был уже почти готов перейти к вальяжной части вечера, но Дженнифер остановила его жестом и вышла на сцену.

– Я хотела бы поблагодарить моего будущего мужа за то, что он готов исполнить любое мое желание, – над Феликсом зажегся прожектор и его недовольное лицо стало достоянием общественности. – Спасибо гостям за то, что сделали этот вечер незабываемым. Семье, в которой я родилась и семье, в которой я умру. Но самое главное, спасибо Авроре, которая воплотила все мои идеи и сделала возможным этот праздник. Подойди ко мне, пожалуйста, чтобы все гости могли увидеть тебя.

На мягком кресле окаменел Феликс, ожидая чего угодно. Глаза его невесты были холодны как лед и смотрели прямо на него. Впервые он понял, что совсем не знает ту, что станет его женой. Аврора, в цвет ярко-красной занавески позади, появилась без промедления. Она не отрывала глаза от пола, потому что чувствовала себя униженной.

Гости, которые не замечали похабность ее наряда, похлопали столько, сколько этого требуют приличия и двинулись к фуршетному столу. Удивительно, что те, для кого изысканная еда была обыденностью, все же не могли насытиться халявой.

Юсупов не двинулся с места, будто получил удар под дых и никак не мог набрать воздух в легкие. Ступор, сковавший его идеальное тело, развеяла Дана, подбежавшая к подруге с явным недовольством. «Только не смотри на меня, только не смотри на меня,» – повторял он как молитву. Она не подняла глаз, но и не покинула зал.

Как будто это злая шутка не была для нее чем-то невыносимым, будто это совсем не обидно. Да, никто не смотрел на нее удивленно, никаких пересудов, никаких шепотков, но само ощущение мерзости, покрывавшее ее мягкую кожу, сжигало изнутри, чего она никому не покажет. Даже Дане.

Все разбрелись в танцах и алкоголе, Аврора собиралась уходить, еще всего пару минут, надо выдержать пару минут.

– Зачем ты надела это? – этот голос можно было узнать из тысячи, он разрядами пронзал все ее тело. Девушка собралась с мыслями и обернулась.

– Ваша невеста выбрала это для меня, – она была тверда как позавчерашняя булка, чтобы не заплакать.

– Я не спрашиваю, кто выбрал это, – черные глаза, холодные и властные, полные гнева. Крепко сжатые челюсти. – Я спросил, почему ты надела ЭТО.

Его ухоженные руки коснулись легкой ткани юбки, Феликс с отвращением отбросил ее на место.

– Я хотела, чтобы ей было приятно. Не все так эгоистичны, как вы, Ваше Святейшество, – Аврора попыталась уйти, но он незаметно схватил ее локоть и повел за собой прочь из зала. Кожа под его пальцами покрывалась мурашками.

– Если бы я был эгоистом, я бы жил как хотел и не думал о семье и долге, – они покинули бальный зал и вышли в прихожую, где едва бы насчиталось пять гостей, да и те были слишком заняты друг другом. – Разве не так?

– Жить так, как вы хотите – это не эгоизм. Эгоизм – это когда другие должны думать и жить так, как вы хотите.

– О, Боже! – та самая самолюбивая улыбка, в которую влюблялись все проходящие девушки, осенила его лицо. – Она цитирует Оскара! Тут что, суфлер спрятался? – демонстративно посмотрев по сторонам, Феликс вышел в боковую дверь, утаскивая за собой Аврору.

– Мой пуховик! – она пыталась освободиться, чтобы забрать свои вещи.

– Держи, – одной рукой он скинул с себя что-то похожее на пиджак и бросил ей на плечи за секунду до того, как все еще морозный мартовский воздух пронзил пространство. – Я схожу за одеждой, а ты садишь в машину и не смей выходить.

Никто бы не посмел спорить с ним, такой непримиримо суровый был у него вид. Аврора молча села в уже заведенную машину и вспомнила недавний разговор с отцом о дистанционном управлении. В салоне было тепло и уютно. Ей хотелось сказать, что все это лишнее, но ведь это были их последние мгновения. Как ужасно влюбиться в чужого жениха! Как она презирала таких женщин! И вот теперь сама стала частью такой истории. Дженнифер занималась гостями, Феликс занимался ею. Стыд охватил сознание, но сил, чтобы выйти из этой белоснежной машины просто не было. Она позволила унизить себя, она не лезет в свадьбу, даже организовывает ее. Разве этого недостаточно? Между ними нет никаких прикосновений, ничего! Это просто поездка до дома, ничего лишнего.