Петербургская пора стала для Карла Брюллова самой трудной и драматичной в жизни. Он часто говорил о том, что не чувствует в себе педагога. Эта роль была слишком обременительна для него. К сожалению для себя, художник не обнаружил в новой академии, где были упразднены младшие классы, того мастерства учеников, которое было для него само собой разумеющимся и обязательным.
Петербургский период жизни Карла Брюллова продолжался по апрель 1849 года. Он кое-как преподавал в академии, выполнял заказы по росписи Исаакиевского собора, писал большую картину «Осада Пскова» (она так и осталась неоконченной), но ни одна из этих работ не приносила ему удовлетворения. Художник Михаил Железнов, бывший его очень близким другом и учеником, пишет в своих воспоминаниях:
А еще в 1839 году Карл Брюллов крайне неудачно женился, и это стало его большой и скрытой от посторонних глаз трагедией. «Избранницей» художника стала выдающаяся пианистка, ученица Фредерика Шопена, Эмилия Тимм, дочь рижского бургомистра.
В самом расцвете наивной юности, нежная, как весенний ландыш, она показалась усталому мастеру именно той единственной, которая, может быть, удалит из его сердца давнюю страсть к чересчур пылкой, излишне переменчивой, вечно неудовлетворенной Юлии Самойловой. Карл Павлович (а ему уже исполнилось сорок лет) всегда подпадал под сильное влияние музыки, а тут… Тут изящная Эмилия Тимм увлекла его игрою на рояле и своим пением, причем ее почтенный отец искусно подыгрывал дочери на скрипке.
Нет, Брюллов не кинулся на колени, не стал клясться в вечной любви; прежде всего он был художник, и потому выразил свои чувства созданием портрета прекрасной Эмили (сейчас он хранится в Третьяковской галерее).
Свадьба состоялась 27 января 1839 года. Тарас Шевченко, бывший тому свидетелем, вспоминает:
Затем началась семейная жизнь, вполне добропорядочная, и казалось, что Карл Брюллов вполне доволен сделанным выбором.
К несчастью, жить вместе долго они не смогли, и причиной тому стал жестокий и деспотичный отец талантливой девушки. Своей властью над Эмилией он принудил ее даже после венчания с Карлом Брюлловым жить под «родительским кровом». Тогда эта прихоть показалась художнику странной – он был достаточно состоятельным, чтобы позволить себе собственный дом. Но Эмилии тоже хотелось жить вместе с отцом, и новоявленный супруг не стал возражать. Об истинной причине такой привязанности девушки к отчему дому Карл Павлович не догадывался до тех пор, пока не застал свою молодую жену в постели с… тестем. Законный супруг не смирился с «подобным адом» и, насилуя самого себя, по повелению императора Николая I написал шефу жандармов графу А.Х. Бенкендорфу позорное объяснение:
В результате он сумел получить через два месяца после венчания разрешение на полный развод, что было по тем временам совершенно уникальным случаем. Художник предпочел иметь ад в собственной одинокой душе, и он обрел его, этот молчаливый ад, взамен разрушенной навсегда веры в гармонию.
К счастью, бракоразводный процесс закончился довольно быстро, однако сплетни о семейных делах художника не утихали. Более того, у бывшего тестя хватило наглости требовать у Брюллова пожизненной пенсии для себя и дочери. Суд, естественно, не удовлетворил это прошение, но пришлось снова вытаскивать на свет омерзительные подробности всей этой истории.
Графиня Самойлова, конечно же, вскоре узнала горькую историю брака своего «милого Бришки», но никому не говорила о ней, боялась растерзать и свое и чужое сердце чересчур тягостным повествованием.
Вскоре Карл Брюллов и Юлия Самойлова снова встретились, когда она в 1842 году ненадолго приехала в Россию для похорон своего официального супруга, графа Самойлова.
Карл и Юлия были очень рады встрече, памятью о которой навсегда останется «Портрет графини Ю.П. Самойловой, удаляющейся с бала». Но вскоре графиня вернулась в Италию, возобновив образ жизни блестящей хозяйки салона искусств, литературы и музыки. Она общалась с композиторами Россини, Беллини, Доницетти, русскими литераторами и художниками, жившими в то время в Италии. Многим помогала. Ей принадлежала знаменитая вилла «Джулия» на озере Комо в окрестностях Милана. Карл и Юлия больше не виделись.
В сорок три года графиня Самойлова безумно влюбилась в молодого оперного певца Перри и вышла за него замуж. К несчастью, обожаемый муж умер от чахотки в том же 1846 году. Она отпела его в соборе Сан-Марко в Венеции, увезла тело в Париж и похоронила на кладбище Пер-Лашез.
После этого она осталась во Франции, утратила русское подданство, графский титул и почти все из своего огромного состояния. Но в ее характере было снова выйти замуж в 60 лет, чтобы вернуть себе графский титул. Это произошло в 1863 году, и ее мужем стал французский дипломат граф Шарль де Морне, но тот оставил супругу через год после венчания, объяснив это полным несходством характеров. Таким образом, Юлия Павловна так и закончила свои дни под прежней фамилией – Самойлова.
Состояние Юлии Павловны совершенно истощилось. Конечно, она не голодала, однако вынуждена была продать свои портреты, написанные Карлом Брюлловым. При этом многие из ее прежних «подопечных» теперь совсем забыли ее.
Юлия Павловна Самойлова умерла в Париже 14 марта 1875 года в возрасте семидесяти двух лет и была похоронена на кладбище Пер-Лашез в одном склепе со своим вторым мужем.