И, на самом деле, парадная дверь распахнулась, и на пороге появился Роман Устов, родной брат Веры, с которым Ирина была уже знакома, и красивая моложавая женщина в роскошном собольем салопе.

— В этом доме рады незваным гостям? — высокий молодой человек улыбнулся и потопал ногами, стряхивая снег с высоких сапог.

Вера ахнула.

— Роман! Бог ты мой! Конечно, рады, о чем говоришь! Я не видела тебя целую вечность и ужасно соскучилась!!

— Мon ange[1], а вы обратите на меня внимание? — приятный женский голос прервал радостное словоизлияния Веры.

Прибывшая женщина выступила вперед, обнаруживая своё присутствие.

— Евлампия!….

Вера взмахнула руками, и, не сдерживая эмоций, кинулась в объятия брата и сердечной подруги.

Ирина стояла в сторонке и с интересом наблюдала за вновьприбывшими. Вера много рассказывала о своей семье, о том, как жила последние годы, и Ирина сразу догадалась кем была новая гостья. Вера по прибытию в Петербург жила у дальней родственнице отца, баронессе Евлампии Валерьяновне Шимански, и считала её своей лучшей подругой. Как говорила Вера, если бы не Евлампия, то она никогда бы не повстречала Николая, да и в Петербурге пропала бы. Конечно, насчет второго она немного преувеличивала, тем самым, пытаясь подчеркнуть значимость этой женщины в своей нелегкой судьбе.

— Какими ветрами вы здесь оказались? Почему не предупредили о приезде? Мы бы вас обязательно встретили!

— Вера! Вера! К чему столько вопросов! — с улыбкой остановила её Евлампия Валерьяновна. — Мы решили сделать вам сюрприз. И я, и Роман очень соскучились по тебе! Сначала я решила было, что Николай с нами поступил очень жестоко — прибыл в Петербург один, оставив тебя в деревне. Но по твоему округлившемуся животику, я вижу, милая, что он поступил абсолютно правильно — ты у нас скоро станешь мамой, и деревенский воздух тебе очень полезен!

— Сюрприз удался, не стану скрывать! Так чего же вы стоите у порога, проходите!

Но Евлампия Валерьяновна не спешила проходить.

— А ты нас не познакомишь с красавицей, что робко стоит за твоей спиной?

— Ах! Простите меня, пожалуйста! — Вера взяла Ирину за руку и вывела её из тени. — Я не понимаю, что со мной происходит, я стала такой рассеянной, спасу нет! Всё забываю! А о правилах приличия я и не говорю! Я ещё раз сердечно прошу у всех прощения! Разрешите мне представить Ирину Васильевну Ракотину, в девичестве графиню Палагину. Ириночка, а это моя душевная подруга, баронесса Шимански. А с моим братом, Романом Львовичем, я думаю, ты уже знакома?

— Да, мы знакомы, — Ирина очень хорошо помнила этого молодого человека. Он несколько раз приезжал к ним в Отраду с Петром, да и у соседей на вечерах им доводилось встречаться. — Рада снова с вами увидеться, Роман Львович.

Роман учтиво поцеловал руку Ирины, отметив про себя, что с девицей Палагиной произошли разительные перемены. Она уже не смотрит на всех разгневанной львицей, в её облике появилась мягкость, точно опытный скульптор обтесал все острые углы.

— Надо полагать, вы жена Петра Сергеевича? — баронесса не любила, когда её оттеняли на задний план, и снова взяла нить разговора в свои руки. — По моим последним данным, Михаил-то у вас ещё ходит в бобылях. А столица кипит новостью, что Петр Сергеевич женился, но молодую жену прячет в деревне. Теперь, увидев вас, Ирина Васильевна, я понимаю почему. Вы — редкостная красавица. С одной стороны, я понимаю вашего мужа, такую жемчужину надо оберегать, но с другой…. Помилуйте, вам надо блистать в свете!

— А мне мучиться ревностью, видя толпы обожателей у ног моей жены? — ироничный голос Петра раздался с коридора.

— Петр Сергеевич!….