В порыве эмоций Мила крепко обняла друга и даже поцеловала его в щёку, но Саймон нисколько не обрадовался произошедшему. Он даже не улыбнулся, а продолжал сидеть сродни каменной статуи – напряжённый и угрюмый. Можно было подумать, что некое мрачное и невидимое существо, что ранее проникло в палату, взяло и опустило свои холодные ладони ему на плечи. Оно сжало Саймона в своих ледяных тисках, сдавило его, приближая к смерти.

- Эм-м, я что-то не то сказала? – наконец-то заметила странность Мила. - Я не права на счёт Грумберга разве?

- Нет, всё так, - как будто с трудом ответил Саймон. - Конечно, это лер Грумберг Катрину на отравление надоумил, тут сомнений нет и быть не может.

- Саймон, так ведь если сомнений нет, то его всё же отчислят, – Мила никак не могла поверить в то, что её судьба может так удачно складываться. Восторг переполнял молодую женщину, но переполнял он её снова крайне недолго.

- Нет, Милка, вряд ли отчислят его. Грумберг будет отнекиваться, а его слова имеют вес. Катрина тоже по понятной причине его прикроет. Она этого мерзавца и его влиятельную родню настолько боится, что, скорее всего, возьмёт всю вину на себя. Кроме того, ты ведь жива. Катрина передумала и намеренно вместо тебя яд выпила. Она при этом даже… даже противоядием, что у неё при себе было, не воспользовалась.

Вид Саймона сделался мрачнее грозовой тучи. Казалось, вокруг него сгустились тени, и Мила это ярко почувствовала. Ей стало неподдельно тревожно. Она с беспокойством уставилась на Саймона, и он, поняв смысл взгляда, вдруг резко отстранился от неё и встал с кровати. Это уже выглядело странно, но то, что Саймон вдруг решил уйти из палаты не прощаясь…

- Эй, ты куда? – выразила Мила вслух своё глубокое удивление.

- Не надо, чтобы нас кто-либо видел вместе. Меня не должно здесь быть, сама понимаешь, - обернувшись, холодно ответил Саймон так, словно был совсем чужим человеком, и решительно вышел в коридор.

- Да какая муха его укусила? – тут же нахмурилась Мила и, подчиняясь спонтанному желанию, встала с кровати. Молодой женщине была присуща горячность, а потому она хотела остановить Саймона, чтобы выяснить, что это с ним такое творится. Однако, сперва Мила была вынуждена надеть халат, и поэтому в коридор она вышла не так быстро, как ей хотелось. Она едва успела заметить, как Саймон, воровато осматриваясь по сторонам, входит в другую палату. Милу он при этом не заметил, в коридоре царил жуткий мрак. Даже лампа на посту дежурного была выключена, а сам он где-то отсутствовал.

Мила глубоко вдохнула прохладный ночной воздух. Пожалуй, глупее некуда было красться на цыпочках вслед за Саймоном, но она сделала именно это. Возмущение и любопытство влекли молодую женщину подобно магниту, а потому она подошла к оставшейся приоткрытой двери и заглянула в щёлку. Мгновением позже в свете тусклого ночника Мила увидела, как Саймон встаёт на колени возле постели Катрины Флетчер и бережно берёт её за руку.

- А? Кто здесь? – слабым голосом спросила Катрина.

- Я. Саймон.

Сердце Милы отчего-то забилось быстрее и при этом ей как-то сдавило грудь. Молодой женщине стало тяжело дышать, но… виной этому было не отравление, а самые банальные чувства. Она ощущала глубокое разочарование. Такое, как будто её предали.

- Ты пришёл? Зря, - между тем сказала Катрина и попыталась приподняться. Она хотела сесть, и Саймон, поправив её подушку, помог ей сделать это. При этом он говорил:

- Ты понимаешь, не мог я к тебе не прийти. По академии столько слухов про твоё ужасное состояние ходит.

- Не надо, не переживай за мою жизнь. Кроме того, если бы не я… Ох, Саймон, столько людей из-за меня пострадало.

- Нет-нет, не из-за тебя, - уверенно опроверг Саймон, но Катрина его, казалось, не слышала. Девушка закрыла лицо ладонями, её трясло. – Катрина, хватит! Всё произошло отнюдь не из-за тебя, слышишь?

- Слышу, - донёсся до Милы слабый шёпот.

- А раз слышишь, то ответь мне уже, что ты сказала следствию? Вдруг я как-то смогу помочь тебе.

- Нет, ты мне уже не поможешь. Пусть я не раскрыла ничего лишнего, но при этом призналась во всём. Я сама им во всём призналась, - опуская ладони вдоль тела, тихо сказала Катрина, а затем неподдельно горько всхлипнула. - Прости, Саймон, я знаю, ты бы хотел совсем другого. Но я не смогла заставить себя произнести это. Просто не смогла.